Я Пилигрим

Шептун взял трубку параллельного аппарата. Думаю, по моему мрачному приветствию он сразу понял, что у меня плохие новости. Как и любой хороший резидент, он научился правильно оценивать малейший нюанс поведения своего агента.

– Что случилось? – спросил Шептун строгим голосом.

Я изложил факты холодно и откровенно, как подают сводки происшествий в ежедневных газетах. Сказал, что, несмотря на все усилия и огромные надежды последних часов, у нас нет ничего для дальнейшей работы. Абсолютный ноль.

Повисла ужасная тишина.

– Только что мы владели ситуацией, и вдруг все рухнуло, – наконец произнес Шептун. – Это провал…

– Полное банкротство, и как не вовремя, – добавил президент опустошенным голосом, лишенным всякого проблеска надежды.

– А как дела у всех остальных, кто занят поисками ядерного заряда? – спросил я. – Есть у них какие-то успехи?

– Сто тысяч человек – и ничего, – ответил Гросвенор.

– Боюсь, что у нас нет шансов предотвратить надвигающуюся бурю, – заметил Шептун.

– Нигде не засветившийся человек, стрелок-одиночка, – сказал я.

– Да уж, неклейменое животное. Но не абсолютный солист, – отозвался шеф разведки.

– Что вы имеете в виду?

– В Афганистане ему помогали, во всяком случае какой-то небольшой период времени. Иначе он просто не смог бы захватить трех пленников.

Шеф был прав, конечно, но это не показалось мне существенным. Следующую реплику подал президент:

– Тогда надо срочно арестовать эту женщину, как там ее зовут: Кумали? В этом состоит ваш план? – спросил он Шептуна.

– Да. Насколько я понял, Пилигрим считает, что ее используют втемную?

– Похоже что так, – подтвердил я. – Как вам, наверное, уже сказал Шептун, у нее есть способ выходить с братом на связь, но там, скорее всего, предусмотрены ловушки. Она может, например, использовать другое слово, и это станет предупреждением, что ему надо скрыться.

– Возможно, вы правы, – ответил президент. – Этот парень был настолько умен, что заблаговременно купил это проклятое свидетельство о смерти, и нам теперь придется приложить немало усилий, чтобы разыскать его.

– Я срочно вышлю группу захвата, – сказал Шептун. – Мы вывезем ее из Турции в Яркий Свет.

Это было кодовое название Кхун-Юама, тайной тюрьмы ЦРУ на границе Таиланда и Бирмы, которую я некогда посетил. Было известно, что если кто-то исчезал в Ярком Свете, то больше уже никогда не появлялся. Странно, учитывая грандиозность событий, в которых мы участвовали, что я никак не мог избавиться от мыслей о неизлечимо больном мальчике из Турции. Какова будет его дальнейшая судьба? Скорее всего, он снова окажется в сиротском приюте: или в Турции, или в секторе Газа. Куда бы его ни отдали, вряд ли он будет там с кем-то обмениваться поклонами и при этом весело смеяться.