– Телефонный звонок, – ответил я. – Мы не можем сделать его сами, все должно выглядеть естественно. Кто наш самый высокопоставленный агент в Турецкой разведывательной службе?
Я, конечно, знал, что, исходя из стратегических интересов страны, ЦРУ, как и любая другая серьезная разведывательная организация, долгие годы внедряло своих людей в турецкие секретные службы.
Шептун молчал: еще бы, я хотел, чтобы он раскрыл одну из самых важных государственных тайн.
– Дэйв? – напомнил я о себе.
– Ну… есть кое-кто, кого мы можем использовать, – неохотно выдавил он.
– Кто именно? – Я знал, что оказываю на него чрезмерное давление, но должен был знать, устроит ли меня этот человек.
– Ну и вопросы вы задаете, черт подери!
– Кто?
– Два заместителя директора Турецкой разведывательной службы, – наконец сказал он. – Один из них взращен «Уол-мартом», но предпочитает Гуччи. Этого вам хватит?
– Черт… заместитель директора! – Я был ошеломлен. Несмотря на годы, проведенные в «Дивизии», меня до сих пор шокировал масштаб предательства внутри мира спецслужб. – Он, наверное, не захочет делать этого.
– У него не будет выбора. Побоится, что я обращусь в правительство Турции. Кажется, в этой стране изменников до сих пор вешают. Сообщите подробности.
Я услышал шелест бумаги: начальник разведки взял ручку, чтобы записать.
Когда я закончил, он повторил ключевые моменты. Шептун не просто писал под мою диктовку, он сразу ухватил суть и изложил все в сжатой форме и необычайно четко. Я в который уже раз возблагодарил Бога за такого замечательного руководителя.
– И что теперь? – спросил он. – Набрать его номер и заставить сделать это?
– Да, ему надо позвонить очень быстро, если мы не хотим упустить свой шанс.
Я прервал разговор, и, пока Шептун закладывал бомбу под заместителя директора Турецкой разведывательной службы, я постучал в кабину пилота и услышал по внутренней связи голос бывшего летчика американских ВВС:
– В чем дело?
– Планы изменились. Сектор Газа отменяется, мы летим в Бодрум.
Дверь распахнулась.
– Где этот Бодрум?