Я Пилигрим

Сарацин кивнул:

– Поскольку мусульмане исключаются, пленники должны быть иностранцами. Я не осмелюсь создавать вам лишнее беспокойство, прося о чем-то большем.

Старик подумал, что это будет не так уж и сложно. Афганистан просто наводнен потенциальными жертвами: сотрудниками гуманитарных и христианских миссий, английскими строительными рабочими, журналистами со всего мира.

Хотя Абдул-хан ничего не сказал вслух, он знал людей, которые похищали заложников, чтобы получить выкуп. Они занимались этим бизнесом долгие годы. То была банда из дюжины братьев, родных и двоюродных, некогда воевавшая под его началом, а теперь обосновавшаяся по другую сторону границы, в Иране. И что особенно важно, братья готовы были умереть за Мохаммеда Абдул-хана, если бы тот попросил их об этом: он когда-то спас жизнь их матери.

– И еще одна важная деталь, – добавил Сарацин. – Пленники не обязательно должны быть мужчинами.

Это вполне устраивало Абдул-хана – так будет гораздо проще. Похитить женщин труднее, зато легче прятать: ни один иностранный военный не осмелится заглянуть под черную паранджу и длинный, до пят, халат.

– Дашь мне три недели? – спросил Абдул-хан.

Сарацин не мог поверить в такую удачу: он был готов ждать и три месяца, если потребуется. Не найдя нужных слов, чтобы выразить свою благодарность, он молча обнял старого воина.

С делами было покончено, и Абдул-хан дернул за шнурок звонка, созывая в комнату свиту. Он не высказал это прямо, но чем меньше времени он проведет наедине с Сарацином, тем легче ему будет потом отрицать свое участие в грядущих событиях.

– А как живешь ты, друг мой? – спросил хозяин, когда дверь отворилась и вошли его охранники. – Благословил ли тебя Аллах женой?

Абдул-хан, чтобы слуги ничего не заподозрили, хотел завязать непринужденный разговор, но, увидев печаль на лице своего гостя, понял, что этот вопрос задавать не следовало.

– Да, благословил, – негромко сказал Сарацин. – Получив диплом врача, я сразу же отправился в сектор Газа, в лагерь беженцев Джебалия. Знал, что именно там люди больше всего нуждаются во мне.

Несколько охранников и слуг заинтересованно переглянулись: возможно, сектор Газа был единственной точкой на карте, по сравнению с которой Афганистан мог показаться безопасным местом.

– Я услышал про сектор Газа от одной женщины, когда изучал медицину в Бейруте. Именно она познакомила меня с теорией о дальнем враге, – пояснил Сарацин. – Приехав туда, я разыскал ее. Через два года мы поженились, а потом…

Рука Сарацина сжалась в кулак, и он горестно пожал плечами – этот простой жест лучше всяких слов сказал о его утрате.

– Как она умерла? – спросил Абдул-хан.

Глаза всех присутствующих были в этот миг устремлены на Сарацина.

– Израильская ракета попала в машину, в которой она ехала.

Наступило продолжительное молчание. Никто не мог добавить к этому ничего нового: все, что они думали об израильтянах, было высказано давным-давно.

– Целью обстрела была она? – нарушил тишину Абдул-хан.