Сиверсия

– Тихо! – шепотом приказал Осадчий.

В ту же секунду на платформе, над ними раздались поспешные шаги. Осадчий достал пистолет, напряженно замер. Какое-то время он вслушивался в тишину, потом рукой придавил голову Хабарова ниже к земле, так, что тот щекой почувствовал шероховатый панцирь инея.

– Дай руку, – Осадчий дернул его за рукав.

Из нагрудного кармана он достал авторучку и на запястье Хабарова написал семь цифр.

– Это телефон, – он посветил фонариком, подправил цифру «7». – Если я через час за вами не вернусь, позвонишь по этому телефону, спросишь генерала Гамова. Скажешь ему: «Шухраба приветствует сын Анатолия». Повтори!

– Да понял я! – шепотом огрызнулся Хабаров. – Саквояжи ему передать, а потом в расход!

– Дурак ты, спасатель! – за одежду Осадчий рванул Хабарова на себя, тряхнул. – Скажешь Гамову, что я нарушил приказ. Дверь не заминирована. Не заминирована! Понял?!

– Какая дверь?

– В подвалы, откуда мы ушли и где остались твои спасатели вместе с рабочими завода и моими рабочими.

– А «секреточка»? «Чтоб испугаться не успели». Забыл?! – сказал Хабаров и резким ударом сбил руки Осадчего.

Осадчий поймал его руку. На запястье ниже первой надписи написал четыре цифры «7951».

– Это код замка. Я сейчас уйду. Ты с дамой останешься здесь. Я должен разобраться, кого за мной послали. И главное, я должен позвонить. Эта хреновина, – он вытащил из нагрудного кармана куртки телефон, – здесь не ловит. Без звонка они не начнут штурм. Они сочтут, что это опасно для заложников и спецподразделения. Время будет стоить жизни заложникам. Если же штурм начнут, обязательно дров наломают. Поэтому мне надо подняться на поверхность.

Он снял свою куртку, бросил ее Хабарову, потом, чуть помедлив, протянул пистолет.

– Здесь пять боевых. Ну, что ты смотришь на меня ошалелыми глазами, командир?! Что ты мне душу рвешь?! Ты же почти узнал меня. Надеюсь, ты не вгонишь пулю тому, что осталось от подполковника ФСБ Василия Анатольевича Найденова?

– Открывай, говорю! – орал инспектор ДПС Егор Серебряков охраннику, важно расхаживавшему возле красно-белого шлагбаума, преградившего въезд в больничный городок. – Открывай, не дожидайся, когда я из машины выйду!

– А ты на алкоголь меня проверь или прав лиши, – меланхолично отвечал охранник, не уступая занятого рубежа.

– Ты, тундра, что-нибудь про спецтранспорт слышал? Открывай или ждет тебя нагоняй!

– Кабы ты раненого вез, я б открыл. А так… Вылазь. Пешком топай. У меня приказ главврача!

– Понаехали! – в горячке огрызнулся Серебряков и погрозил охраннику кулаком. – Еще говорят, Москва не резиновая!

Он бросил машину возле будки охранника и побежал к дверям приемного покоя.