Сиверсия

– Нет. Благодарю.

– Но это неразумно. Алексей мне не простит, если я…

– Послушайте! – почти выкрикнула Алина. – Я не хочу знать, на каком основании вы позволяете себе быть столь навязчивым, но если вы еще раз попадетесь мне на глаза, я буду вынуждена перейти к оскорблениям. Я ясно излагаю?! А сейчас, – она понизила голос, – пошел вон!

– Как угодно.

Более ни слова не говоря, Астахов удалился.

– …Ты вообще не любишь мужчин. Ты можешь ими командовать, помыкать, обходить по карьерной лестнице, но любить их ты не можешь! Отсюда твои проблемы, – вдруг вспомнила она давний разговор с братом.

– Ты потом извиняться будешь за сказанное! – в гневе сказала она.

– И не подумаю! – нагло ответствовал Тасманов…

Прячась от непрошенных воспоминаний, она закрыла лицо руками, судорожно вдохнула.

«Главное, ни о чем не думать. Не думать… Не думать… Не думать…» – сосредоточенно повторяла она и, конечно же, думала.

Тасманов освободился только к вечеру. Он вошел в свой кабинет, где было абсолютно темно, щелкнул выключателем. Вытянув ноги, Алина дремала в массивном кожаном кресле. Яркий свет заставил ее прикрыть рукою глаза. Тасманов с удовольствием развалился в кресле напротив, устало закрыл глаза.

– Линка, пристрели меня, чтоб не мучился… Я омерзительно устал.

– Я не буду варить тебе кофе. Не дождешься. Я хочу знать, что с Сашей. Только правду. Понял?

Тасманов потер лицо ладошками, подался вперед.

– Лада! – крикнул он в приоткрытую дверь, и Алина от неожиданности вздрогнула. – Лада, иди сюда!

Спустя пару секунд послышались торопливые шаги.

– Слушаю, Алексей Кимович.

– Спирту принеси.

– Чтобы выпить? – уточнила медсестра.

– Нет, смотреть на него будем!