– Так и есть, – произнес Комаровский. – Что ж, на родине мы погибшим воинские почести воздадим, а живых наградим по заслугам. Выступайте на аэродром. За вами выслан «Ми‑8». Так как группу «Набат» решено оставить в Афганистане, подойдет один борт, заберете с собой и погибших Никитина, и пленных.
– А заложников куда? – спросил Андреев.
– Сопроводите их наверх ущелья, чтобы пакистанские летчики их увидели и смогли посадить машины.
– Сделаем, товарищ генерал, – ответил Андреев. – А не будет осложнений с пакистанцами?
– С ними все обговорено. На самом высоком уровне.
– Личная просьба, товарищ генерал… Можно?
– Валяй, – буркнул Комаровский, который личные просьбы терпеть не мог.
– Замолвите наверху словечко о майоре Никитине, он нас здорово выручил.
– Сделаю. А за тебя словечко замолвить?
– Не надо, товарищ генерал. Обойдусь.
– И действительно, обойдешься, – усмехнулся Комаровский, – ты уже отмечен. И наградой, и повышением в звании. Поздравляю… – Запнувшись, он закончил: – Поздравляю, подполковник.
– Служу России, – просто, без пафоса отозвался Андреев.
– Хорошо служишь. Со взятием Лонгмана и Джамхада угроза крупных терактов в стране практически снята. Американец – крупная рыба. Акула, я бы сказал. Помнишь историю с супервзрывчаткой? Лонгман организовал. За ним не менее десятка подобных дел числится, так что отвечать будет по полной программе.
– А Джамхад?
– Этого попробуем перекупить. Послужил американцам, пусть теперь нам послужит. Свой человек в Талибане – это, брат, не фунт изюма.
– Предаст своих, предаст и нас, – предупредил Андреев, – да и парализован он частично, позвоночник поврежден.
– Он и таким будет нужен, майор, – сказал Комаровский и поспешил поправиться: – Подполковник.
– Чуть не забыл…
– Слушаю?
– Майор Никитин утверждает, что американец его подкупить пытался. – Андреев покосился на Лонгмана и понизил голос, прикрывая микрофон рукой. – Якобы в «Хаммере», брошенном на полпути к аэродрому, находится чемодан с долларами.