— В лавке, где ж еще? — недоуменно промолвил мужик.
— С какой целью?
— Ну, вы прям непонятливые какие! — Удивлению мужика уже не имелось границ. — Чтобы кобылу свою кормить. Я, чай, извозчиком служу. На бирже стою…
— На какой? — быстро спросил Коля.
— Дык, на Лубянской, — последовал ответ.
— А на Конной площади бываешь?
— Не-е, — протянул мужик. — Опосля того, как там Морозовскую больницу построили, делать там стало неча.
— И лошадку свою ты туда торговать не ходил? — ехидно поинтересовался Осипов.
— Не, не ходил, — мотнул головой мужик. — Мне это без надобности. Самому кобылка нужна. Кормилица она моя.
— Зато у нас имеется надобность тебя в нашу управу отвести. Вместе с кормилицей, — жестко произнес Осипов. — Собирайся давай, дядя…
— Да пошто же сразу в управу-то? — всполохнулся мужик. — За что? Не пойду я никуда!
— Пойдешь, — зло ощерился Николай и схватил его за руку. — Как миленький пойдешь…
— Не пойду! — Мужик с силой вырвал руку и бросился к дому.
Осипов выхватил из кобуры наган и взвел курок:
— Стоять!
Мужик уже подбежал к ступеням крыльца.
— Стоять, я сказал! — Николай поднял наган и выстрелил в воздух.
Мужик пригнулся, замер, да так и остался стоять, будто бы окаменел.
Николай Осипов подошел к нему и почти ласково произнес:
— Не надо усугублять и без того аховое твое положение, дядя. Мы тебя задерживаем по подозрению в нескольких убийствах. Ты у нас теперь первый и самый главный подозреваемый. Так что лучше не рыпайся и исполняй приказания, если не хочешь схлопотать пулю. И запрягай давай… свою лошадку.