Да откуда здесь взяться хищнику? Разве только самый страшный из хищников – человек.
Толян тем временем застегнул штаны, повернулся к дому и сделал уже шаг вперед…
Но тут стремительная тень отделилась от стены сарая, метнулась к бандиту.
Взлетела рука, и в тусклом свете дальнего фонаря мелькнуло что-то пестрое…
Платок!
Женя поняла, что это был сложенный вдвое платок!
Шелковый платок с зашитой в угол монетой!
Румаль!
Толян дернул головой, словно почувствовал опасность – но платок уже обвил его шею, стремительный незнакомец прильнул к нему, словно в смертельном танце, стянул концы платка…
И Толян, не издав ни звука, рухнул на землю.
Женя похолодела.
Она поняла, что́ только что произошло на ее глазах.
Только что было совершено ритуальное убийство. Именно так тхуги, поклонники богини Кали, приносили в жертву Черной Матери ни в чем не повинных людей.
Правда, Толяна трудно было назвать невинной жертвой, но тот, кто только что убил его, куда страшнее.
И еще…
Женя каким-то шестым чувством поняла, что этот страшный человек пришел сюда не за Толяном, не за Хряком, не за Ломом.
Он пришел за ней. Он был связан с той самой женщиной из Музея восточного искусства, он выяснил у нее, куда попали два индийских шкафчика розового дерева, он узнал от нее про Женю, он догадался, что это она взяла из тайников в шкафчиках записку и ключ, и теперь он хочет их получить. Для этого он выследил ее.
Стремительная тень пересекла двор, поднялась на крыльцо.
Женя двумя бесшумными шагами пересекла свою тесную каморку, прильнула к щели в стене, через которую она могла видеть большую комнату.
Хряк сидел за столом в вялой, расслабленной позе. Его глаза были полузакрыты, голова сонно клонилась. Казалось, еще немного – и он заснет, уронив голову на стол.