Женя проснулась.
В окна уже сочился рассвет.
Все тело затекло и онемело от неудобного положения, во рту было сухо и горько, как в солончаковой пустыне.
Но самым главным, самым тягостным было оставшееся от сна чувство беспричинного и безысходного ужаса.
Впрочем, этот ужас не был беспричинным.
Женя вспомнила, что́ вчера сказал ей капитан Шерстоухов: смуглый убийца, Душитель, выжил на пожаре и сумел сбежать, скрыться…
Скрыться, чтобы нанести неожиданный и смертельный удар.
Женя поднялась, доплелась до ванной комнаты, встала под горячий душ. Она пустила такую горячую воду, что едва могла вытерпеть, а потом переключила ее на обжигающе-холодную, так что ее зубы застучали от холода.
Так она повторила несколько раз и наконец почувствовала, что кровь быстрее побежала по жилам, тело наполнилось жизнью и энергией, страх отступил.
Жизнь продолжается.
Нельзя сдаваться, опускать руки.
Для начала – нужно идти на работу. Ведь сегодня обычный рабочий день… Кристина так и не появилась. Будем надеяться, что Лом не станет караулить Женю у дома – она-то ему зачем? Ему Кристина нужна.
В подсобке рядом со своим кабинетом Женя увидела Арсения Борисовича Комаровского.
Комаровский, худенький старичок с мягкими руками и ласковыми глазами, был их постоянным реставратором. Он мог вернуть к жизни любую, даже безнадежно испорченную вещь. В его руках старинная мебель или предметы интерьера буквально оживали. И он обращался с антикварными вещами как с живыми существами, разговаривал с ними как с хорошими знакомыми.
Вот и сейчас он ласково беседовал с одним из индийских шкафчиков:
– Кто же тебя так изуродовал, родненький? Кто с тобой так обошелся? У кого на тебя рука поднялась? Ну, ничего, не бойся, я тебя подлечу, будешь как новенький!
– Здравствуйте, Арсений Борисович! – проговорила Женя, подходя к реставратору. – Ну как, сможете восстановить эти шкафчики?
– А как же. – Комаровский снял очки, протер их платком. – Надо же им помочь! Нельзя же оставить их в таком бедственном положении!