Пащенко мелко захихикал. Ну если нелюбовь к Ильину можно было понять: все-таки Ильин имел вес в совхозе, а его, Пащенко, мягко выражаясь, попросили, то равнодушие к Залесскому, его горю объяснить трудно. Об умершей, дело которой и свело нас, он говорил без всякой печали.
— А Ильин ревновал?
— Своей прямолинейной башкой Николай дошёл, что тут ему делать нечего.
— Может, у него изменилось поведение, стал замкнутым?
— Он всегда был бирюком.
— Не преследовал Кирсанову?
— Вряд ли.
— Вы не можете на этот счёт припомнить что-нибудь конкретное?
— Нет. Я понимаю всю ответственность моих показаний.
Слава богу!
— Ас Залесским он как себя вёл?
— Самое смешное, что познакомил их Ильин.
— Значит, они были друзьями?
— До того как Залесский закрутил с Аней. И все удивлялись. Но мы ведь умные люди, понять можем: Ильин тянулся к культуре. А Валерию, вероятно, было забавно с Ильиным. Закон единства противоположностей…
Я вспомнил ответ Ильина на вопрос, были ли они друзьями с Залесским: «Пожалуй, не были…»
— Выходит, после того как Валерий и Аня сблизились, дружба их распалась?
— Само собой разумеется.
—А вы дружили с Валерием?
— Были хорошими приятелями. И когда он написал мне в Крылатое — тоже, между прочим, местечко, скажу я вам! — что хочет поехать куда-нибудь на целину, я ему — ради бога! Только, пишу, наплачешься…
— Почему же вы все-таки не отговорили его, если так считали?
ebooksa