— Давно подозревал, что есть в отряде особая структура, — сказал он с непонятной усмешкой. — Такая… приглядывающая за поведением.
— Брюханов?
— Кунгур тоже подозревает, — сказал штурмовик. — Он спросил — «на чем вы меня поймали?» Не ты — вы.
Парень распрямился и разом стал выше нее на полголовы.
— Прошу разрешения вступить в эту организацию.
Она помолчала.
— «Спартак» для меня всё, — тихо сказал штурмовик.
— Я знаю.
— Ты же доверяешь мне! — упрямо сказал Брюханов. — Когда я встал за спиной, не дернулась, была уверена, что тебя защищаю!
— Доверяю.
Из темноты вынырнула Лена, деловито убрала снайперку в чехол.
— Канал утечки закрыт, — сообщила Зита. — Он обещал.
— Точно? А по мне, так лучше бы пристрелить… Да и черт с ним. Мне больше интересно, о чем вы тут ругаетесь, как любовники? Или уже не как, а просто любовники?
— Да вот сообщила, что с тобой теперь сплю, не с ним, — хмыкнула Зита. — Видишь, как обрадовался? Задницей, говорит, толкаюсь, спать мешаю. И еще толстая.
— С последним не поспоришь… А ты чего молчишь?
— Нет, — сказал Брюханов напряженно. — Не уходи. Пожалуйста.
— Послушайте, у нас не диверсионная рота, а натуральное индийское кино! — восхитилась Лена. — Чего я в штабе торчала, когда тут такие страсти, не понимаю!
— Брюханов! — сердито сказала она. — Ты себя в последнюю ночь в рейде помнишь? Хорошо помнишь? Ну?
— Не уходи, — странно спокойным голосом сказал штурмовик. — Уйдешь — застрелюсь. И это не шантаж, не думай. Так для «Спартака» будет лучше.
— Я, пожалуй, отойду, — серьезно предложила Лена. — Поговорите тут сами…