Дорога войны

— Брюханов. Игнат.

— А… а я в подкупольник хочу. Представляешь, все детство мечтала вырваться, а теперь обратно тянет — сил нет! Торговый центр, кафе «Апельсинчики», помнишь? Все же родина — это важно… и главное, там не стреляют.

Пришел Кунгурцев. Посмотрел на подруг безразлично сверху вниз.

— Сколько? — спросила Зита.

— Двадцать, — пробормотал штурмовик. — Двадцать погибших, двое раненых, не донесем. Зита, принимай отряд. Я…

— Иди командуй! — зло сказала Лена. — Не видишь, у нее друга убили?! Дай ей хоть немного побыть без вас всех!

— Командуй, лейтенант, — тихо сказала Зита. — Это война. Ни у кого не получилось бы лучше.

Она подняла голову и посмотрела на него своими удивительными, невозможными для русской девочки темными глазами.

— Я верю в тебя, Сергей.

Штурмовик отвернулся и помолчал.

— Значит, командовать, — пробормотал он. — Я, собственно, с чем пришел… пришла квитанция по спецсвязи, куратора от политотдела вызывает Москва. Получается, Лена, это тебя. Иди, радист держит линию.

Лена изменилась в лице, подскочила и убежала. Кунгурцев поглядел ей вслед, опустился рядом с Зитой на траву.

— Давно хотел спросить. Она тебе сестра, что ли?

Зита подумала и кивнула.

— Понятно. Для вас, южан, родство всегда было важно.

Зита слабо улыбнулась.

— Дурак, да? — усмехнулся Кунгурцев.

— Да.

— Знаю, — вздохнул парень. — Как-то у нас с тобой с самого начала наперекосяк пошло и никак не выправится. А надо, чтоб выправилось! Мне штатную сетку заполнять некем, руководящий состав выбило полностью. Ты, да я, да вон еще Лена.

Она безразлично пожала плечами. «Спартак» — самовосстанавливающаяся структура, на место убитых встанут новые командиры, опыт руководства имеет практически каждый спартаковец. Только погибших им — не заменить.