Малыш 44

Раиса негромко ответила:

— Нас привело сюда убийство Аркадия.

Последовало долгое молчание. Старуха внимательно вглядывалась в их лица, прежде чем наконец ответить:

— Вы ошиблись адресом. Не было никакого убийства.

Когда она стала закрывать дверь, Лев просунул в щель ногу.

— Вы были правы.

* * *

Лев ожидал вспышки ярости. Но вместо этого старуха расплакалась.

Федор, его жена и пожилая женщина, мать Федора, стояли рядом, образуя гражданскую тройку — общественный трибунал, — и смотрели, как Лев снял пальто и бросил его на стул. Затем он стянул джемпер и начал расстегивать рубашку. Под нею, примотанные к телу, находились материалы об убийствах: фотографии, протоколы осмотров, показания свидетелей, карты с географической привязкой мест преступления — самые важные улики, которые им удалось собрать.

— Мне пришлось принять некоторые меры предосторожности, чтобы привезти с собой эти материалы. Здесь подробности более чем сорока убийств детей — мальчиков и девочек, погибших в западной части страны. Все они убиты практически одним и тем же способом, так, как был убит и твой сын, в чем я теперь не сомневаюсь.

Лев оторвал от груди бумаги: те, что касались кожи, были влажными от пота. Федор стал бегло просматривать их. Его жена и мать одновременно подались вперед. Вскоре все трое читали документы, по очереди передавая их друг другу. Первой заговорила жена Федора:

— А если вы поймаете его, что с ним сделаете?

Как ни удивительно, но Льву впервые задали подобный вопрос. До сих пор они думали лишь о том, возможно ли в принципе поймать насильника.

— Я убью его.

Как только Лев объяснил, в чем заключается предпринятое им частное расследование, Федор не стал тратить времени на упреки или оскорбления. Очевидно, ему даже не пришло в голову отказать им в помощи, усомниться в их искренности или тревожиться о возможных последствиях. Равным образом эти же мысли не беспокоили и жену, и мать Федора, или же они сумели отогнать их прочь. Сам Федор согласился немедленно отвести их к Галине.

Кратчайший путь пролегал через те самые рельсы, возле которых обнаружили тело Аркадия. Здесь рядом тянулись железнодорожные колеи, а потом начиналось широкое открытое пространство, поросшее жестким кустарником и деревьями. Лев сразу же оценил удобное уединение этой ничейной земли. В самом сердце города вдруг обнаружилась какая-то странная и сверхъестественная пустота. Неужели по этим самым шпалам бежал мальчик, которого преследовал убийца? А в темноте мимо него равнодушно проносились поезда? Лев был рад, когда они наконец пересекли рельсы.

Подойдя к дому, в котором жила Галина, Федор заявил, что Льву лучше подождать их снаружи. Однажды он уже напугал ее до полусмерти, так что не стоило рисковать еще раз. Лев согласился, и к свидетельнице отправились только Раиса и Федор.

Раиса поднялась вслед за Федором по ступенькам, подошла к квартире и постучала. Она слышала, как изнутри доносится шум: там играли дети. Как удачно. Разумеется, она не считала, что женщина обязательно должна быть матерью, чтобы оценить всю тяжесть совершенных преступлений, но тот факт, что дети самой Галины оказались в опасности, может существенно облегчить задачу.

Дверь им открыла сухопарая и изможденная женщина лет тридцати с небольшим. Она куталась в теплую шаль, словно на улице стояла суровая зима, и выглядела больной и усталой. Она нервно окинула Раису и Федора быстрым взглядом, подмечая малейшие оттенки выражений на их лицах. Оперативник сразу узнал ее.

— Галина, вы меня помните? Я Федор, отец Аркадия, маленького мальчика, который был убит. Это — моя хорошая знакомая, Раиса. Она живет в городе Вольске, это на Урале. Галина, мы пришли к вам потому, что мужчина, который убил моего сына, продолжает убивать и других детей, в других городах. Поэтому Раиса приехала в Москву, чтобы работать вместе с нами. Нам нужна ваша помощь.

Голос Галины прозвучал едва слышным шепотом: