– Что вы скажете о дворнике Яхонтове?
– О дворнике?
– Ну да. Вы ведь знали его?
– Это тот, который у Елистратовых, что ли? Просто я не слышала раньше его фамилию. А что с ним такое?
– Не важно. Он заходил в дом?
– Я даже не знаю, как вам это сказать, – пробормотала Варя после паузы, – но хозяева… они… они старались как бы держать дистанцию… Какого черта, – выпалила она в раздражении и заговорила громче: – Слушайте, для них дворник был не человек, и они не желали видеть его в доме! Им очень надо было… ради ощущения собственного величия… чтобы кто-то был как пыль под ногами, как грязь… Меня Дарья предупредила, чтобы я не смела хорошо одеваться, а то хозяйка начнет придираться или обвинит, что я что-то украла…
– То есть Яхонтов в дом не заходил?
– Ну бывал иногда на кухне, ему Даша поесть давала или опохмелиться. И то – тайком, чтобы хозяева не знали.
– А Пермяков часто заходил?
– Он через черный ход ходил, и только к Даше. Они расписаться собирались, если ее дочка будет не против. Даша со мной советовалась, я сказала – распишитесь, а там и дочка узнает. Я вообще не понимаю, почему свои личные дела надо ставить в зависимость от того, что скажут близкие…
– Скажите, Варвара, если вы снова увидите человека, который называл себя Федором Пермяковым, вы узнаете его?
– Да. Конечно.
Покончив с допросом, Опалин придвинул к себе чистый лист и стал заполнять протокол, внося в него лишь самые существенные моменты, после чего попросил Варвару подписать каждую страницу.
– Сейчас я вызову одного из наших сотрудников, и вы вместе с ним будете просматривать карточки, – сказал Иван. – Возможно, вам удастся опознать Федора Пермякова, то есть человека, который так себя называет. Это бы нам очень помогло.
Он мимолетно улыбнулся Варе и снял трубку телефона.
Глава 13. Начдив
Новые имена: Авангард, Аврора, Баррикада, Бастилия, Борьба, Гармония, Гигант, Доброслава, Колос, Красномир, Майя, Марксина, Маркс, Молот, Мятежник, Океан, Октябрина, Победа, Поэма, Пурпур, Совет, Солнцедар, Спартак, Энгелина.
– Садись, – сказал Николай Леонтьевич Твердовский. – Разговор есть.
Кабинет начальства мало чем отличался от кабинетов рядовых сотрудников, разве что стол здесь был посолиднее да портрет Сталина глядел со стены в упор, как недреманное око. Крупный, плечистый Твердовский сидел к портрету спиной, уверенно заполняя собой пространство. Среди подчиненных Николай Леонтьевич считался неплохим начальником. О нем знали, что он обожает собак, не дает своих в обиду и не карабкается наверх по чужим головам. Сейчас, впрочем, от Опалина не укрылось, что Твердовский чем-то встревожен.
– Ваня, с меня требуют немедленных результатов по убийству в парке Горького, – сказал Николай Леонтьевич. Он сидел, сцепив толстые пальцы, и внимательно следил за выражением лица собеседника. – Что тебе удалось узнать на сегодняшний день?
ebooksa