Парк Горького

22
18
20
22
24
26
28
30

Казачинский расплатился с парикмахером, долго тряс ему руку, от души пожелал ему много клиентов, здоровья, хорошего дня и хорошую жену в придачу, на что тот скромно заметил, что у него уже все имеется и от добра добра лучше не искать, а то можно получить черт знает что. Гривенник со сдачи Юра использовал для звонка с телефона-автомата.

– Я ужасно по тебе скучаю, – сказал он в бездушную черную трубку.

– А где ты сейчас? – спросил женский голос.

– Недалеко от твоего дома.

– У тебя есть время? Или тебе опять надо бежать на работу?

Женский голос рассмеялся. Юра чувствовал себя так, словно сердце его превращается в малиновое варенье – и глупо, и сладко, и счастливо.

– Для тебя у меня всегда найдется время, – объявил он.

– Тогда подожди, я сейчас выйду.

– Рая… – Он взволновался, вспомнив, сколько времени перед выходом она прихорашивается, красится и взбивает кудри.

– Я все равно собиралась сейчас идти, – жизнерадостно ответила его собеседница. – Еще минута, и ты бы меня не застал… Ты можешь подойти прямо к дому?

– Уже иду, – объявил он и повесил трубку.

…Она выпорхнула из подъезда в прелестном платье, деталей которого, впрочем, Казачинский все равно не разглядел. Она была самая лучшая, а платье – оно просто имело честь облекать ее гибкий стан. Светлые глаза и капризные губы смеялись, подвитые каштановые волосы падали на плечи. В руке она несла светлый зонтик от солнца.

– Ух, какой ты сегодня! – сказала Рая, поглядев на него.

И от сознания того, что все было не зря и что девушка, ради которой, в сущности, все и затевалось, его одобряет, душа Юры воспарила на крыльях. Он засмеялся и сделал попытку поднять Раю в воздух.

– Ну перестань, перестань, Ниловна из окна увидит! – запротестовала Рая. – Юра! Ты мне платье помнешь… Ну Юра!

Прохожие, шедшие мимо по своим будничным, скучным и прозаическим делам, расцвели улыбками, глядя на эту гармоничную молодую пару.

– Да что Ниловна, плевать я на нее хотел, – беспечно ответил Казачинский, бережно ставя девушку на ноги. – Еще не хватало, чтобы я какой-то домработницы боялся…

– Она не просто домработница, она папина дальняя родственница и почти член семьи, – строго ответила Рая, поправляя туфлю, которая чуть не слетела, пока ее обладательницу держали в воздухе. – И он, знаешь, ее слушает…

– Что, и в государственных делах тоже? – необдуманно ляпнул Юра.

Рая поглядела на него с укором.