Парк Горького

– Если бы я не была уверена, я бы не говорила…

Значит, Митя со звучной фамилией живет где-то на Большой Пироговской, носит милицейскую форму, на вид – смазливый малый лет двадцати пяти, брюнет… И нет у него никакой военной выправки, да и шрама от аппендицита, наверное, нет тоже.

– Ладно если он милиционер, – горячился Казачинский, – тогда его можно найти. А если нет? Большая Пироговская – здоровенная улица…

Опалин поглядел на него и вздохнул.

– Будем проверять всех Дмитриев, которые там живут, – объявил он. – Вот прямо завтра и начнем. Будете обходить дома, допрашивать управдомов и смотреть списки жильцов.

– Послушайте, да ведь Лиза может его опознать! – вскричал Казачинский. – Возьмем ее с собой…

– Нет.

– Почему?

– Потому что я сказал. Во-первых, она несовершеннолетняя. Во-вторых, это может быть для нее опасно.

– Я никого не боюсь, – обиженно заметила Лиза, которой не понравилось, что в ее присутствии пытаются распоряжаться ее судьбой.

– И зря, – серьезно ответил Опалин. – Надо понимать, с кем вы имеете дело… – Он посмотрел на часы и поднялся с места. – Ладно, первый час ночи уже. Расходимся по домам, а завтра примемся за работу. – Он протянул Лизе руку. – И вот еще что… Огромное вам спасибо.

Девушка взяла его пальцы, и Опалина тряхнуло слабым электрическим разрядом. «Надо же, какая она забавная», – подумал он. Лиза же не заметила того, что между ними в буквальном смысле слова проскочила искра, но подумала, что у Опалина крепкая рука и что такому человеку можно доверять.

Когда наши герои втроем шли на остановку, рассчитывая сесть на один из последних трамваев, в другой части Москвы некий гражданин, достав из кармана отмычки, осторожно открыл дверь коммунальной квартиры. Затем он спрятал отмычки и сделал несколько шагов по полутемному коридору, держа в свободной руке коробку конфет, которую принес с собой.

– Тихо! – шепнули сумерки, и незваный гость ощутил, как ему в шею под ухом ткнулось холодное дуло револьвера.

– Я закричу, – также шепотом ответил владелец отмычек. – Маруся, ну так нельзя, ей-богу…

Женщина, державшая его на прицеле, грязно выругалась и, схватив собеседника за ворот пиджака, втолкнула его в темную комнату. Гость рухнул и врезался в какую-то пальму, а Марья Груздева, заперев дверь, зажгла свет.

– Надо же, и конфеты притащил, – сказала она с презрением, кивая на коробку конфет, которую незнакомец уронил при падении и которая теперь лежала на полу. – Отравленные?

– Обижаешь, – пробормотал гость, с изумлением глядя на орхидеи и тропические растения вокруг.

– А вот сейчас и проверим, – объявила Марья, наставив на него револьвер. – Ешь!

– Я тебе их принес… – начал гость, но, видя, что хозяйка не склонна шутить, открыл коробку, достал одну конфету и съел ее.