А нам навстречу выполз он — кутуль-кава! И был он чем-то средним между слизнем, пауком и громадным крабом. Вот представьте себе, что кто-то взял слизняка и старательно обвешал его то ли костяными, то ли хитиновыми пластинами, придавшими ему форму паучьего тела. Восемь длинных лап с острыми когтями и зубчатыми краями росли прямо из костяной пластины на спине, а ещё две пары — из большого щитка кости на головогруди. Эти были покороче — зато вооружённые тройными клешнями, складывавшимися в острые шипы. Вот это и есть та самая омерзительная тварь — кутуль-кава! Если прибавить к этому огромный рост и прицельные плевки кислотой, то выходило совсем нехорошо… А когда в нас полетела липкая нить, наподобие паучьей паутины — вот тогда стало и вовсе хреново.
Первым же залпом были выведены из строя два важнейших человека отряда (помимо меня, конечно же!) — Борборыч и Дойч. Первый у нас составлял короткие, дурацкие, но работающие планы, а вот второй — мог ещё много полезного нам рассказать про кутуль-кава. Однако сейчас Дойч и Борборыч были заняты: пытались сорвать себя липкую нить, подвывая от боли из-за попавшей на кожу кислоты. И в таком же незавидном положении в первые секунды оказалась почти треть отряда… Ещё одна треть пыталась помочь своим соратникам, а ещё одна треть — боролась с шоком и растерянностью.
Формально мы уже проиграли этот бой. И у меня, как руководителя, было всего два варианта: увести тех, кто ещё жив, бросив всех тех, кому не помочь — или с видом героического дебила умереть. К сожалению, я лично хоть и склонялся к первому варианту, но в этом случае доверие ко мне, как к лидеру, было бы подорвано в край. Второй вариант в условиях, когда можно переродиться — был хоть и глупым, но более понятным «гвардейцам», так что я выбрал его.
— Те, кто помогает нашим, продолжайте! Все, кто стоит! — крикнул я. — Вперёд! Не по прямой, бежим зигзагами! Уходите от плевков!!!
Ну а какие ещё варианты были? Вторым плевком, если так и стоять, кутуль-кава снова нас накроет — причём, и уже спелёнатую часть отряда, и тех, кто им помогает освободиться. А так, увидев наступающих врагов, может, и отвлечётся на нас?
Два десятка бойцов — во главе со мной и Барэлем — рванули в сторону противника, прыгая из стороны в сторону, как перебравшие дурман-травы зайцы. Наше мельтешение кутуль-кава заметил, но по достоинству не оценил — и снова плюнул в ту часть отряда, которая от него не бегала. Крики за спиной сообщили мне, что нашим добровольным помощникам теперь самим требуется помощь. И в тот самый момент, когда враг собирался надёжно накрыть их своей паутиной, в его морду, наконец, прилетело несколько дротиков. И один из них ткнулся в фасеточный глаз — один из четырёх.
Тварь дёрнула головой, так что плевок паутиной сорвался, а сама паутина перелетела бойцов — и белыми хлопьями ухнула куда-то за край склона. А я, плюнув на свой собственный приказ, рванул к врагу по прямой, достигнув его в считанные секунды.
Кутуль-кава и в самом деле был огромен! Я свободно мог пройти под его брюхом, не зацепив исполинскую тушку макушкой. А вот до узловатых верхних суставов ног (на каждой ноге было всего по два сустава) я не смог бы дотянуться даже в прыжке. Впрочем, копьём я до них всё-таки дотянулся — так что сразу постарался повредить один из них.
Вы нанесли хитинокостному — кутуль-кава 1724 урона
Жизнь кутуль-кавы 198276/200000
Ни критов, ни «очешуеть какого урона» при всей моей силище… Всего тысяча семьсот урона, и ведь это реальная мелочь на фоне двухсоттысячного запаса здоровья!.. Система, кажется, решила нас убить… А если даже я и ошибся, и система («лапочка, солнышко!») готова была нам помогать, то кутуль-кава вовсе не желал нам успехов и здоровья. Лапа, по которой пришёлся мой удар, стремительно согнулась в сочленении — и быстро ткнула прямо в то место, где я находился. Я успел увернуться, но огромный зубчатый край шипа на конце лапы опасно скользнул по моей ноге.
Получен урон шипом — 768
Коэффициент урона — 0,2
Жизнь 8732/9500
Хромая, я отскочил на пару шагов — и только тут вспомнил, что надо сообщить «гвардейцам», сколько у нашего врага жизней. Зато мне, наконец, удалось привлечь внимание твари, и на меня уставились все четыре фасеточных глаза. Кутуль-кава повернулся ко мне своей неприятной мордой, выставив вперёд четыре устрашающих трёхпалых клешни. Если бы я был один — вот тут и пришёл бы мне конец… Но, к счастью, остальные «гвардейцы», устроившие забег на скорость до противника, подоспели на помощь. Кутуль-кава получил ещё с два десятка ударов по лапам — и начал крутиться на месте, выбирая, кому бы в ответ сделать больно. Растерялся, бедненький…
— Пузо не пробил! И грудь не пробивается! — сообщили голоса пары бойцов.
— По лапам бейте! По лапам! — закричал я.
Несколько секунд крабьей растерянности дали Мадне время залепить мою рану травяной повязкой. И тут же наша передышка подошла к концу, потому что враг решил, что больше изображать из себя юлу не надо — и принялся бить клешнями со скоростью отбойного молотка. Радиус поражения конечностями у кутуль-кавы был ограничен — дальше, чем на метр, они не выстреливали. Однако двоих гвардейцев тварь сумела зацепить так, что они уже не встали. Мадна кинулась помогать им, а я снова бросился к врагу. Выгадав момент, я ткнул копьем в сустав всё той же левой передней лапы — куда ударил и в первый раз.
Вы нанесли хитинокостному — кутуль-кава 1697 урона
Жизнь кутуль-кавы 189439/200000