— Да вот… — здоровяк развёл руками. — Мы всё решали и решали, а потом у нас ветром шалаши повалило… В общем… Мы решили, что это знак!
Ну дык… Если бы у меня домик повалило, я бы тоже пошёл искать крышу над головой. И без всяких знаков…
— Ладно. Хорошо, что пришли, — кивнул я. — Пойдём! Пообщаетесь с руководством, а дальше решим, что делать…
— Филь, там это… — Жора махнул огромной ручищей на запад. — По пляжу в вашу сторону человек двадцать топает! На морду — бандиты бандитами…
— Понял! Сейчас разберёмся… — кивнул я, внутренне похолодев: вот как вырежут нам сейчас всех дровосеков… Надо будет Котову и Кире сказать — пусть охрану выставят.
К счастью, разговор с фермерами вышел не слишком долгим. И почти полностью подтвердил мои подозрения. Все три девушки из их лагеря были сёстрами-погодками. И воспитывал их строгий, но очень любящий отец. Строгий, потому что участковым был, а любящий — потому что вот так и попал с ними в Игру. Девушки купились на предложение о подработке на доске объявлений в институте. Старшие были аспирантками на филологии, а младшая — пошла в историки. Вот она-то злосчастное объявление и нашла на последнем курсе. Отец не особо поверил «мутному» работодателю, но договор всё-таки подписал: деньги были нужны, а девчонки будут под его присмотром. Система приняла во внимание кровное родство — похоже, она всегда учитывает родственные и дружеские связи, вот как с моими гвардейцами — и очнулись они в игре уже вчетвером.
Не знаю, как вообще сложилась бы на острове судьба сестёр и их пожилого отца… Однако младшей «случайно» повстречался влюблённый в неё однокурсник — да не один, а сразу с двумя приятелями. Похоже, либо система была очень гуманной, либо среди зрителей-инопланетян имелись и слезливые домохозяйки, жаждущие историй любви. Один из приятелей был примерно того же возраста, что и девушки, а вот второй — бородач Жора — явно постарше. Девчонки, не будь дуры, быстро оценили свалившееся на них счастье и разобрали себе мальчиков. Отец зубами поскрипел, но что делать? Дочки взрослые и вроде как самостоятельные. Да и вообще союз по расчёту… Так они и жили всемером, отбиваясь от бандитов, качаясь и постепенно изолируясь от других островитян.
Что Сашу, что Кира наши горе-качки посчитали посланцами очередной банды: просто с речами поцветистее и мордами поинтеллигентнее. Сам повар наших посланников не видел — не выходил на переговоры, поэтому поверил на слово своим обалдуям. И когда у родника он хулиганил, то к посёлку близко не подходил. И только когда утром посмотрел на посёлок — впервые засомневался. Но сомнения сомнениями, а вот «чёрное» дело уже было сделано. О своих похождениях повар рассказал только старшей дочери — и вообще понадеялся, что мы больше не придём. И только после моего визита они, наконец, всё между собой обсудили. Повару в сердцах глаз подбили, да и старшей его тоже — причем, её же сёстры. Фермеров девушки отходили поленьями: за то, что, не разбираясь, завалили посланников, хотя ни Киря, ни уж тем более Саша на бандитов похожи не были… Ну потом помирились, конечно…
Вот я только не понял — чего они хотели-то от своих «защитников»? Ни один из трёх мужиков-фермеров особым интеллектом не блистал. Жора так вообще с первого дня в игре лез драться при любом удобном случае — и периодически за это по тыковке получал. Иногда от бандитов или обиженных игроков, а иногда и от собственной девушки. Вот отсюда и его странное умение. На двадцать первый день система оценила количество повреждений, которые он получил на свою многострадальную голову — и одарила ту неуязвимостью от урона и оглушения. Только встреча с моей дубиной развеяла его непробиваемую уверенность, что свою голову можно использовать как щит.
Подумав, мы приговорили повара к общественным работам — делать еду на всех. Фермерам пока разрешили поселиться в посёлке — в тех самых общих домах, куда всех пришлых на первое время заселяли. И вообще решение по ним отложили на потом…
Как оказалось, в корзинах поселенцы притащили морковь, сою и мелкий дикий картофель, который рос неподалёку от их бывшего лагеря. И только за это я готов был всё простить этим бугаям! Однако это будет потом… Потому что сейчас главным был вопрос с двумя десятками парней и девушек, пришедших следом за фермерами и пока «мариновавшихся» в нижнем городе.
На переговоры с этой группой вышел я, Котов, Кирилл и мои «гвардейцы». Саша отказался идти с нами, сославшись на то, что он человек сугубо мирный.
— Зря вы фермеров в посёлке оставили! — заметил Котов по пути. — Странные они…
— Котов, мы тут все странные, — ответил я. — Я странный, ты странный, Киря — тоже с прибабахом…
— Ну спасибо! — «обрадовался» лидер посёлка.
— Я вам так скажу… Эти ребята вовсе не такие плохие. Просто не шибко в людях пока разбираются… Да и Жора у них явно не умеет себя в руках держать. Если их послушать, в их головах всё было предельно просто. Нашли они себе полянку, поселились там и давай обживаться. Периодически к ним забредали разрозненные криминальные элементы — они их и «перерождали». И вот к ним пришли какие-то придурки — и давай их поляну обирать. Придурков они отправили на перерождение. Потом пришли ещё трое…
— Придурков? Это ты про меня, Бела и Поляка, да? — ехидно осведомился Кирилл.
— Конечно, про вас! — он думал, я стесняться буду, что ли? Это он зря!.. — Сначала говорили про каких-то невинно убиенных, а потом давай объяснять, что это «наша земля»… Логичное продолжение какое? Правильно! Платите дань! Вот на эпизоде с «нашей землёй» на вас и вызверились.
Котов усмехнулся на этих словах, но в целом был, похоже, со мной согласен.
— На Сашу с охраной они напали, когда тот предложил им либо присоединиться к посёлку, либо покинуть «нашу территорию»… — кивнул Кирилл. — А если бы мы не гнали их и не предъявляли бы права на землю?