Больше часа тряслись они по каким-то невероятным проселкам! Ноги затекли, ягодицы ныли, а если б она сидела в другой позе, как пить дать испытала бы оргазм – так тряслось и вибрировало под ней сиденье. Голова гудела, словно Бет целый день слушала музыку на полной громкости.
Она раскинула руки, с наслаждением потянулась, потопала ногами, чтобы вернуть им чувствительность.
Солнце клонилось к горизонту – день стремительно переходил в вечер. Если «ведьма» и расскажет что-то полезное, продолжить поиски они смогут только завтра. В гостиницу вернутся уже в темноте. Бет смертельно устала, даже сон почти до полудня ее не освежил. Судя по лицам Ханта, Джоэла и Хорхе, и они чувствуют себя не лучше. Может, завтра, хорошенько выспавшись, они наконец акклиматизируются в чужой стране?
Будем надеяться.
Если Бет ожидала увидеть современную ведьму – какую-нибудь викканку, из тех, что живут в больших городах и на вид ничем не отличаются от обычных женщин, – то жестоко ошиблась. Перед ними предстала самая настоящая сказочная ведьма, сморщенная старая карга, словно вышедшая из истории про Гензеля и Гретель.
Обитала ведьма в хижине, построенной на фундаменте из черного вулканического камня. Сам дом был деревянным, точнее, сплетенным из прутьев и ветвей, плотно пригнанных друг к другу и образующих вполне прочные стены и крышу.
В иных обстоятельствах Бет непременно отпустила бы шутку про домики трех поросят, однако от жалкой на вид лачуги исходило тягостное, почти физическое ощущение Силы и Зла.
Сама ведьма оказалась древней скрюченной старухой, с задубелым от солнца и ветра морщинистым лицом. Одного глаза у нее недоставало, и над пустой глазницей нависала кожаная складка – старуха будто подмигивала. Воняло от нее неописуемо; в первую секунду Бет едва не вырвало, Хант с ней рядом тоже с трудом сдерживал тошноту.
Мануэля старуха, похоже, не знала и поначалу встретила его подозрительно. Но он держался с подчеркнутым уважением, говорил спокойно и прямо, и она его выслушала. В отличие от Родриго, не отмахивалась, не раздражалась. Похоже, верила каждому слову.
– Что он говорит? – тихо спросил Хант у Хорхе.
– Пересказывает твои слова. Сейчас говорит о страховке, которая сделала тебя бессмертным.
Мануэль указал на Ханта – и ведьма вперилась в него своим единственным глазом.
Гид извлек из кармана несколько монет и почтительно протянул старухе. Ведьма кивнула, принимая приношение, и произнесла первое за вечер слово:
– Она знает, где искать страховую компанию, – сообщил Мануэль.
Бет крепко сжала руку Ханта и с радостью ощутила его ответное пожатие.
Гид взглянул на Бет и нервно улыбнулся, продемонстрировав дырку на месте передних зубов.
– Но она кое-что хочет… Прядь ваших волос.
Старуха плотоядно улыбнулась ей; Бет поспешно отвела взгляд и тут же об этом пожалела: у западной стены хижины стояла самодельная проволочная клетка, а в ней – детский череп с вмятиной на виске. С магией и колдовством Бет была знакома по романам да фильмам ужасов. И там неизменно подчеркивалось: чтобы заколдовать человека, нужна частица его тела – капля крови, обрезки ногтей… или прядь волос. Что, если старуха обретет над ней власть? Превратит в зомби, заставит на себя работать? Еще полгода назад Бет посмеялась бы над такими страхами, но многое изменилось с тех пор, и теперь такие опасения казались вполне разумными.
– Как насчет моих волос? – предложил Хант.