– Верил.
– Понятно. Значит, у тебя была причина поступить так, как ты поступил. Но виноват в этом не ты, а те, кто тебе солгал. И знаешь, Ник, я тоже совершала такое, о чем теперь очень, очень сожалею. Все мы небезгрешны.
– А вдруг он говорил правду? Вдруг в его смерти были заинтересованы конкуренты, терпящие от его новшеств миллионные убытки?
– Что, если ты убил невинного человека?
– Что, если я убил невинного гения? Доктора, который, останься он жив, спас бы тысячи и тысячи жизней.
Сказать друг другу им было в эту минуту нечего, и они надолго замолчали, а мимо с тихим шумом в ручье бежала вода.
– Меня использовали. Ведь так?
Шеннон кивнула.
Купер издал звук, который, хоть и походил отдаленно на смех, смехом не был.
– Забавно, всю свою жизнь я ненавидел наемных убийц, а оказалось, что я – один из них.
– Нет, – возразила Шеннон. – Ты всегда стремился поступать правильно. Я многое о тебе знаю. Поверь мне. И помнишь, на платформе я сказала тебе, что ты убил моего друга?
– Брендона Варгаса.
«Анормального, который при ограблении банка убил мать и ее двухлетнего ребенка».
– Когда-то, давным-давно, мы были с Брендоном близки. Оттого я и хотела возмездия. Джон уверял меня, что ты хороший человек, но я этому не верила. Я всем сердцем желала, чтобы ты оказался монстром, и я бы расквиталась с тобой. – Шеннон закинула непослушную прядь за ухо. – Но ты и в самом деле оказался хорошим человеком.
Купер мысленно взвесил ее слова, а затем спросил:
– Брендон, он действительно был…
– Да, он действительно пытался ограбить банк и убил при этом людей. Но Брендон, которого я знала, был хорошим, порядочным человеком. Он никогда бы этого не сделал. Но он… все-таки сделал. – Шеннон повернулась к Куперу. – Каждая секунда твоей жизни была наполнена ложью. И все же часть того, что ты делал во имя добра, послужила добру.
– Но не все.
– К сожалению.
Качнувшись вперед, Купер обхватил обеими руками колени: