Купер почувствовал головокружение под стать тому, которое испытал совсем недавно, глядя через край на долину внизу.
– Ты уверяешь, что кто-то запретил трансляцию твоего предостережения?
– Да. И запрет сработал в семи случаях из семи. А теперь моя очередь задавать вопросы. Кто, по-твоему, обладает достаточной властью, чтобы наложить подобный запрет?
Купер заколебался.
– Кто мог убедить или силой заставить семь независимых телекомпаний похоронить эту историю? Считаешь, террористам такое по силам?
– Конечно же нет.
– Согласен, нет. Это по силам только тому, кто находится в самой системе.
– Опять Дрю Питерс.
– Возможно. – Смит пожал плечами. – Мне это доподлинно не известно. Я лишь знаю, что мое видеообращение не было пущено в эфир. Только когда я увидел, что правительство не эвакуирует людей с места предполагаемого взрыва, до меня наконец-то дошло, что происходит. И только тогда я осознал, что произойдет, если вовремя не обезвредить бомбы. И я привел в действие мой резервный план.
– Шеннон.
– Да.
Купер мысленно возвратился к событиям шестимесячной давности, вспомнил, как преследовал Шеннон, вспомнил ее взгляд, вспомнил, как она молила его подождать…
«Господи!
Если б я ее тогда не схватил, бомбы, возможно, и не взорвались бы!»
– Так кто извлек выгоду из взрыва фондовой биржи, Купер?
– Люди, стремящиеся к войне.
– Именно. Люди, стремящиеся к войне. Люди, которые верят, что война сделает их богаче или могущественнее. Или, быть может, те, кто искренне верит в необходимость войны.
– Но если ты не привел их в действие, то каким образом взорвались бомбы?
Смит улыбнулся:
– Все пять активировались только по радио, а код и частота для их активации были известны только мне одному.