Раздражают.
Потому устроил грызунам небольшую войну. Но, увы, победить не получилось, как ни старался. Они, похоже, бесконечно появляться могут. Изничтожив одного, Дарк тут же подвергался нападкам следующего. И даже понять не мог, откуда берется эта неугомонная мелюзга.
Будто из воздуха рождаются.
Около минуты отбивался от мышей, а затем стало не до них. Участок стены слева от Дарка заколыхался и подернулся красноватым туманом. А потом из марева начали валить мобы. Десятки и сотни мобов. Уровень у них был одинаково смехотворный – первый. Неудивительно, что победить их получилось, что называется, одной левой.
Но прошло с минуту, и показалась новая орава. Примерно столько же – около трех сотен. Отличались внешним обликом и тем, что уровень у всех уже не первый, а второй.
Дальше пришла очередь третьего, потом четвертого.
Поначалу умирали они легко, всей толпой с одной массовой плюхи. Не надо было даже много маны сливать, хватало пары-тройки процентов от максимального запаса. Целая куча тушек образовалась, а они все шли и шли, грозя завалить своими телами всю площадь арены.
Дарку не улыбалось по останкам ходить, да и хотелось узнать, что из них можно добыть. Потому не поленился облутать образовавшуюся кучу массовым сбором лута. Но, увы, почти все тушки оказались пустыми. Из трофеев досталось лишь несколько потусторонних костей – почти бросовый алхимический ингредиент, на таком много не заработаешь, даже если десяток сумок заполнишь. Порядочные игроки и нагибаться за столь откровенным мусором брезгуют.
На сбор лута потребовалось не больше десяти секунд. А дальше стена заколыхалась в новом месте, и продолжили валить мобы, волна за волной. Он все так же сливал и сливал их, время от времени в коротких паузах проверяя лут, который раз за разом оказывался таким же никчемным.
На двадцать шестой волне подошла очередь нового потока. Эти оказались и злее, и сильнее. Дарку впервые снесли часть шкалы здоровья. Нет, ни один до него не сумел добежать, но все дело в том, что часть новых противников умела летать. Омерзительные твари, похожие на помесь нетопырей с самыми жуткими исчадиями ада. Почти все быстро попали под удары массовой магии, но оставшиеся кружили над головой.
Пернатых гадов и при запуске локации хватало, пусть и размерами поменьше. Но те осыпали исключительно короткодействующими дебафами, а эти начали по чуть-чуть щипать хит-пойнты.
Ну да не страшно. Маны еще хватало, в том числе и на самолечение.
Всех крылатых Дарк слить не успел: повалил новый поток. Эти оказались предсказуемо сильнее, но тоже ничего особенного из себя не представляли. И впервые за все время из завала тушек выпало что-то приличное – малый модификатор сущности.
Дарк продержался в Яме страданий около тридцати пяти минут. Слился на шестой волне. Он вполне успешно валил и этих мобов, но, увы, и мана закончилась, и запас заряженных светом стрел.
Ману в теории можно восполнить расовым умением, сделав это в паузах между мобами или под эликсиром неуязвимости. Но Дарку требуется шестьдесят секунд покоя, а столько выгадать не получится: не успевает пеших противников раскладывать, не говоря уже о летающих. Да и мыши не угомонились, кусают и кусают.
Под действием расового умения их укусы по болевым эффектам превзойдут укусы крокодилов.
Ну а если как-нибудь и выкрутится, заполнит шкалу маны – что дальше? Кулаки светом заряжать, что ли? Контактное оружие прихватить не догадался.
Стрелы, которые Дарк использовал в конце, били слабенько. Только физическим уроном по одиночной цели, а не массовой магией. Световой шквал держится на предмете как раз сорок минут, после чего заряд пропадает бесследно. Восстановить его можно за секунды, да только не с чего, ведь шкала маны опустошена.
За, грубо говоря, полчаса Дарк очень неслабо приподнялся. Лута почти нет, ну да он сюда не за ним спускался, а именно за качем. Пока мана не слилась, прогресс мчался, как на атомных дрожжах.
А ведь это были только начальные волны. Чем дальше, тем сильнее и многочисленнее становятся противники. Рано или поздно подступает неизбежный момент, когда они значительно перерастают персонажа или группу персонажей. И тогда – неизбежный слив.