Незнакомец щелкнул пальцами, подзывая официанта, сел напротив рамона, закинул ногу на ногу и положил на согнутое колено трость. Движения его были легки и естественны. Казалось, он не чувствовал ни малейшего неудобства. И, более того, точно знал, чем закончится встреча с рамоном.
Официант поставил стакан «Снарка» перед Аль-Мансуром и чашку зеленого чая перед незнакомцем. Незнакомец взял лежавшую на блюдце ложечку и помешал ею чай.
Аль-Мансур наклонил голову к плечу и, прищурившись, изучающе посмотрел на странного собеседника. Тот как ни в чем не бывало продолжал помешивать ложечкой чай.
– Ты исследователь или коллекционер? – спросил наконец рамон.
– Не то и не другое.
Незнакомец достал из нагрудного кармашка визитную карточку и положил ее на стол.
На светло-сером пластиковом прямоугольнике серебристыми витыми буквами было выведено:
– Я представляю интересы одного весьма состоятельного коллекционера. Его интересы весьма широки, но особенно его привлекает Восьмой период Д’Кера.
Аль-Мансур зажал карточку посредника между двумя пальцами и краем постучал по столу.
Восьмой период Д’Кера был едва ли не самым интересным и в то же время наиболее загадочным отрезком истории до Эпохи Сепаратизма. Восьмым периодом Д’Кера называлось то время, когда стремление к сепаратизму начало раздирать ставшее почти единым человеческое сообщество. Недоверие людей друг к другу принимало чудовищные, совершенно немыслимые формы. Одни строили бункеры и зарывались вместе с ними в землю, отгораживаясь от всего мира стальными дверями. Другие уходили в леса, чтобы навсегда порвать с цивилизацией и начать все заново. Ряд историков полагают, что потомками этих отшельников являются джангуры, поныне ведущие примитивный образ жизни и чурающиеся всего, что в их представлении хоть как-то связано с понятием цивилизации. Третьи обносили свои дома колючей проволокой и минировали подходы к ним. Среди последователей самых различных религиозных культов участились случаи массовых самоубийств.
В это время люди не только прятались друг от друга, но и старались получше спрятать то, что считали наиболее ценным. Прятали очень хитро и изощренно. Зачастую снабжая временные, как они сами тогда считали, хранилища богатым набором хитроумных ловушек, которые, срабатывая, уничтожали не только того, кто пытался добраться до спрятанного, но и все, что находилось внутри. Люди Восьмого периода Д’Кера были фантастически расчетливы, прагматичны и рациональны. Они прекрасно понимали, что ежели один грабитель отыскал путь к тайнику, то вскоре следом за ним явятся и другие. Так пусть же спрятанное не достанется никому. Из этого следует, что люди Восьмого периода Д’Кера были также алчны и безжалостны. Поэтому, если вдруг приходило известие, что кто-то из мусорщиков погиб загадочным образом, можно было быть уверенным, что бедолага нашел и пытался вскрыть одно из хранилищ Восьмого периода Д’Кера. И по этой же самой причине жулики и проходимцы ни с кем и никогда не заводили разговоров о кладах Восьмого периода Д’Кера. Какой идиот сам заплатит за то, что ему укажут дорогу в Ад?
Аль-Мансур еще раз стукнул краем карточки по столу. Затем взял стакан с пивом и сделал глоток.
– Ну, и чем же я могу быть полезен твоему хозяину?
Незнакомец двумя пальцами взял за ручку стоявшую перед ним чашку, поднял ее, но так и не сделал глотка. Он держал чашку так уверенно и твердо, что поверхность заполняющей ее светло-зеленой жидкости оставалась ровной, как стекло.
– Я слышал, вы специализируетесь по Восьмому периоду Д’Кера.
– Ну, насчет специализации – это слишком громко сказано.
– Но вам ведь удалось вскрыть несколько хранилищ этого периода.
Если точно, хранилищ, вскрытых Аль-Мансуром, было шесть. Такую цифру не спишешь на удачу. И везение здесь тоже ни при чем. Все дело было в системе, разработанной Аль-Мансуром.
ebooksa