Ильич бросил взгляд на пузырящуюся жижу: вот до неё было как раз недалеко – метра три, не больше, даже если он обвяжется верёвкой и сорвётся, то по-любому искупается. И, скорее всего, быстро и мучительно начнёт распадаться на атомы. Выбрав участок, где покрытие было чуть получше, он отошёл метров на пять. История знала примеры, когда человек в состоянии стресса перепрыгивал и десятиметровые провалы, вот только на нём точно не было костюма, который просто не приспособлен к занятию легкой атлетикой, рюкзака за спиной и автомата.
– А-а-а-а-а, – заорал он что есть мочи, нагнетая в себе ярость, и взял разбег.
Нога оттолкнулась всего в двух сантиметрах от края провала. Тело буквально швырнуло на другую сторону. Вилен летел как в замедленной съёмке, он успел даже посмотреть на бурлящую под ногами жижу. Ему не хватило всего десятка сантиметров. Сильно ударившись грудью о бетонную плиту и едва не проткнув себя ржавой арматурой, парень кое-как зацепился за щель в асфальте. Старая бетонная плита, изъеденная испарениями, слегка качнулась, но устояла. Уцепившись другой рукой за обломок ограждения, Вилен втянул себя на дорогу, отполз от края, переводя дыхание. Грудь болела страшно. С трудом поднявшись, он осмотрел костюм. Повезло. Нога, пробитая арматурой при встрече с Прыгуном и слегка потянутая во время прыжка, начала ныть, всё остальное в норме. Вилен уж было решил, что проблемы позади, взял автомат в руки и собирался было идти дальше, как вдруг воздух вокруг него уплотнился и стало тяжело дышать. Вилен обернулся. Прямо из жижи поднималось нечто, похожее на спрута, точнее описать это переплетение щупалец было невозможно. Каждое – метра по четыре длиной. Смотреть, откуда они растут, Вилен не стал, как, впрочем, и дожидаться, пока клубок распутается и атакует.
«Не можешь победить, отступи», – говорил сержант в учебке. И Вилен побежал. Отступление не есть бегство. Когда сопротивление бессмысленно, надо уходить. Длинная очередь ничего не решит, а вот в том, что щупальца атакуют его и растерзают, сомневаться не приходилось. Пятьдесят метров за пять секунд, в неудобном костюме, парень мог собой гордиться. Ушибленная грудь ходила ходуном, сердце пыталось проломить ребра. Он остановился и обернулся. Над провалом бесновалось Нечто. Сквозь бирюзовое марево Ильич видел только очертания. Ему стало по-настоящему страшно. Никакому описанию Нечто не поддавалось, фактически там выросла живая стена из сплошных переплетений высотой метра в три. Вилен судорожно сглотнул и попытался успокоить дыхание. Ему повезло, опять повезло. Выбирайся он наверх чуть дольше, и его бы уже ничто не смогло спасти. Выровняв дыхание, Ильич тронулся дальше. Теперь стало ясно, что в мареве могут жить некоторые твари, а значит, нельзя чувствовать себя в безопасности.
И снова чутьё, словно уплотнение воздуха – предвестник опасности. Вилен пригнулся, и это спасло ему жизнь. Из марева вылетел здоровенный шип, около десяти сантиметров длиной. Скорость, конечно, была далека от скорости пули, но, попади такой в него – и всё, конец. Вилен перекатился в сторону, новый «дротик» просвистел рядом. Нужно было решать, что делать. Назад дороги нет. Тогда – вперёд. Противник не приближается, значит, тварь скрывается в развалинах.
Ильич попытался вспомнить, что он видел, когда сидел на чердаке казармы. Озарение пришло одновременно с вылетевшим из марева шипом, который лишь чудом не пронзил ногу. Это те самые красные кусты, росшие посреди дороги! Плохо было то, что Вилен совершенно не помнил, где они точно растут, и, уйдя вправо, мог запросто налететь на следующий куст. Ильич отстегнул от пояса мачете и быстро перекинул автомат за спину. Пули сейчас ничем помочь не могли, а вот остро заточенный тесак, который сделали специально, чтобы продираться через джунгли, был как нельзя кстати. Вилен уже определил направление, откуда летят шипы. Временные паузы между запусками – секунд десять, когда следующий вылетел из бирюзового марева, парень был готов к этому. Уклонившись от снаряда, он рванул прямо навстречу тому, что его выпустило. Куст оказался всего в десяти шагах и готовился к очередному залпу, несколько трубчатых отростков торчали во все стороны, словно стволы пушек. Почему-то это напомнило Вилену о первых танках. Вблизи кустик оказался не таким уж хилым – небольшое деревце с довольно тонким стволом, примерно сантиметров семь в диаметре. С таким его мачете вполне мог справиться. Вилен слегка опоздал. Издав звук, похожий на выстрел из пневматического пистолета, куст метнул в противника ещё одним шипом, но бывший разведчик, хоть слегка и подрастерявший навыки на гражданке, был готов к атаке. Он видел, как расширилось жерло «пушки», и упал за мгновение до выстрела шипом. Вскочил и, сделав последние два шага, нанёс резкий удар по стволу, срубая его под корень. Ильич ожидал сопротивления, но тяжёлый, острый как бритва нож прошёл через дерево, словно через обычное мясо. С такой легкостью Вилен разделывал для Пепла туши мутантов. Дерево рухнуло и, несколько раз словно вздохнув, замерло. Вилен присел рядом, ожидая новой атаки, но ничего не произошло. Зелёное марево оставалось спокойным. Он посмотрел на пенёк от дерева. Многое стало ясно: во-первых, пенёк был полым, видимо в стволе нагнетался воздух для запуска шипов, во-вторых, он рос из точно такого же костюма, какой был на нём, только синего цвета. Прямо под рукой трупа лежал насквозь искореженный автомат, АКС-74У, или, проще говоря – «ксюха», «укорот», «огрызок». Не самое лучшее изделие великого конструктора. Пластиковые магазины съели ядовитые испарения, гильзы разъедала ржавчина, деревянные части рассыпались при первом прикосновении. Что же, ещё одна страница учебника по флоре и фауне этого мира была закрыта. Чтобы размножаться, кустам нужен биологический организм, в теле которого шип смог бы отложить семена. А может, он и был семенем. Оставалось решить только один вопрос: как пройти оставшиеся полкилометра и не попасть в «суррогатные матери».
Насколько Вилен помнил, на его пути находилось около двух десятков подобных кустов. Оно и понятно: не много за последние годы набралось желающих пройти этой дорогой. Хреново, что он забыл, где они растут гуще. Нужно снова выбрать сторону, да побыстрее. И справа и слева вскоре должна была быть остановка, но справа находился маленький рынок, лотки могли служить превосходными укрытиями от стреляющих кустов. Взяв как можно правее, фактически прижавшись к стене какого-то строения промышленного назначения, Вилен стал медленно продвигаться вперёд. Пневматический выстрел он услышал прежде, чем увидел летящий шип. Пригнулся и коротким рывком ушёл вперёд на пару метров. Шип вонзился в стену на уровне груди, войдя в бетон почти на треть.
– Ни хрена себе… – выдохнул Вилен. Теперь лотки из тонкого металла уже не казались надёжной защитой.
Ильич сделал новый рывок одновременно с выстрелом куста, шип снова просвистел мимо, впившись в стену. Но вот второй «дротик» он проморгал. Видимо, разведчик вошёл в зону поражения ещё одного куста, а его выстрел заглушил первый куст. Спасла случайность: между Виленом и кустом оказался фонарный столб, шип едва чиркнул по нему и срикошетил в сторону. Ильич рванул вперёд. Под перекрестным огнём он продержится в лучшем случае пару минут, но рано или поздно его подловят, ибо не предусмотрено у человека глаз на затылке. Следующий выстрел он фактически угадал и буквально рухнул плашмя, пропуская над собой очередной шип. Снова вскочил и одним рывком укрылся за бетонным парапетом подземного перехода.
Переведя дыхание, парень осторожно выглянул. В бирюзовом мареве ничего не было видно. Вилен сполз обратно, в костюме стало жутко жарко, майка под камуфляжем насквозь сырая. Стёкла противогаза слегка запотели, но снимать противогаз и протирать их Вилен не решился. Нужно было как можно скорее выбираться из этого стреляющего огорода.
И вдруг воздух снова уплотнился. Ильич прислушался, из подземного перехода раздался чавкающий звук, словно человек идёт по болоту, с трудом вытаскивая резиновые сапоги из трясины. Звук приближался. Неужели тот монстр со щупальцами, обитающий в зелёной пузырящейся «реке», не единственный? Вилен несколько секунд ждал, затаив дыхание. Шаги всё приближались. Решившись, он быстро подполз к месту, где прикрывающий его бортик заканчивался, и заглянул в переход. Звук стал ещё отчетливей. Вилен, рискуя получить в спину шип, попытался разглядеть существо, теряющееся во мраке подземного перехода. Ещё когда была жива цивилизация, подземка освещалась плохо, в переходе всегда царил полумрак, сейчас же свет туда проникал только со стороны выходов. Он уже начал различать смутную тень, постепенно приближающуюся к свету, но именно в этот момент за спиной раздался звук «выдоха». Видимо, кустик наконец обнаружил его и смог прицелиться. Вилен отпрянул и тут же увидел вылетевший из «тумана» шип, расколовший одинокую облицовочную плитку, чудом уцелевшую за годы апокалипсиса. Схватив необычный снаряд, он сунул его в карман рюкзака. Кто знает, может, пригодится.
«Надо быстро сваливать», – решил для себя Вилен и, не дожидаясь того, что может выйти из подземного перехода, на карачках, прикрываясь парапетом, двинулся вперёд. Насколько он помнил, кусты заканчивались напротив химзаводской проходной.
Вилен забрал круто вправо, стараясь обойти опасную зону через рынок. Это стало ошибкой, видимо, какой-то отряд или стая мутантов, решившая так же, вышли аккурат на кусты, и каждый павший дал жизнь новому ростку. Уже через двадцать метров Вилена встретил просто шквальный огонь. Если бы кусты обладали разумом, а не инстинктом, на небольшом открытом пятачке они просто не оставили бы ему шансов. «Выдох» шести или семи кустов парень услышал раньше, чем из марева вылетели шипы, и успел отскочить за ларёк, на котором уцелела вывеска «Овощи и фрукты». Поняв, что здесь не пройти, Вилен посмотрел в сторону кольца, на котором раньше разворачивались троллейбусы. Он помнил, что там тоже торчала пара кустов, может быть даже больше, но это направление всяко смотрелось лучше, чем рынок, буквально засаженный кустами.
«Чёрт, ну на хрена я вообще сюда полез?» – тоскливо подумал он, изготавливаясь к рывку. То, что было в подземном переходе, явно вернулось туда, откуда пришло, во всяком случае, угроза исчезла. Выглянув из-за ларька и не обнаружив ничего подозрительного, он со всей дури рванул вперёд. Всего полтора часа прошло с того момента, как он покинул казарму ВЮИ, а казалось, что он ползает по этому пятачку не меньше суток: дыхание сбито, мышцы ноют, пот заливает глаза, страшно болит ушибленная грудь. Но другого пути нет, теперь только вперёд. Не сдаваться же, стянув противогаз или вернувшись под выстрелы кустов…
– Подыхать здесь не желаю, – сказал Вилен сам себе со злобой. – Если уж дохнуть, то на свежем воздухе.
– Тогда вперед, – приказало внутреннее «я».
– Шизофрения – лучшее средство от одиночества, – ухмыльнулся Вилен.
Собеседник подбадривающе гаркнул:
– Хватит трепаться, вперед!
– Вперед, – согласился Вилен и рванул что было сил.