Охотники,

22
18
20
22
24
26
28
30

Химера почувствовала в голосе Кида издевательские нотки и приняла их за угрозу. Она издала яростный рык и попыталась броситься на него, но химерщик ее удержал.

Колючка отскочил на несколько шагов назад и выхватил алмазный нож.

— Только подойди ко мне ближе! Брюхо распорю, — предупредил он.

Горацио же не обращал на него никакого внимания. Он успокаивал свою любимицу, ласково нашептывая что-то ей в ухо.

— Колючка прав, — заметил Швед, — как мы пойдем дальше?

— Я буду держать ее на коротком поводке, — предложил Горацио.

— Это что, собака? — возмутился я. — Да она этот поводок в два счета порвет.

— Вот-вот, — поддержал меня Кид, — вырвет твой поводок и горло нам всем перегрызет. Надо ее пристрелить!

Последние слова произвели на Горацио сильное впечатление. Взгляд его, обращенный к Киду, горел жаждой убийства. Химера вновь попыталась прыгнуть на Кида, но химерщик остудил ее пыл. Тут в дело вмешался Арчи.

— Ладно. Пусть идет. Тем более, это хороший боец. Но если твоя тварь сделает хоть одно подозрительное движение в нашу сторону, я прострелю ей голову. И твою заодно. Понятно?

— Конечно, — Горацио немного помрачнел, но все равно не мог скрыть радости.

До рассвета мы так и не смогли сомкнуть глаз. Утром, перекусив остатками ужина, мы двинулись по тропе.

Колючка никак не мог успокоиться. Он с мрачным видом шел рядом со мной время от времени бросая осуждающие взгляды на шедшую впереди странную парочку — химеру и человека.

Эта идея оказалось весьма удачной. Мы решили пустить химеру вперед, несмотря на возражения Кида. Правда, Арчи быстро утихомирил Колючку, предположив, что тот просто боится. На что последовала легко предсказуемая реакция. Кид вспылил и обозвал нас всех ничего не понимающими идиотами, но сразу согласился с присутствием химеры.

Этот день тоже прошел без происшествий. На ночлег мы остановились на небольшой площадке посреди скал. Расправившись с ужином, мы задумались о ночлеге. Теперь все осложнялось присутствием химеры. Во-первых, ее надо было кормить. Во-вторых, кто даст гарантию, что зверюга не решит полакомиться кем-нибудь из нас?

На предложение Горацио отпустить на ночь химеру, Кид выплеснул все, что он думает об этих тварях и тех, кто с ними общается.

— Только после моей смерти! Я не засну, если такая тварь будет бродить поблизости! — заявил он. — Давайте ее пристрелим! А если тебе ее жалко, — перебил пытавшегося что-то возразить Горацио Колючка, — можешь накормить ее своими мозгами. Все рано они тебе не нужны!

Насилу мы успокоили не на шутку разошедшегося Кида.

Ночью, заступив на свой пост, я обратил внимание, что химерщик как-то странно отправился выгуливать свою зверюгу. Приседая, он выискивал что-то на земле. Затем, подойдя к скалам, начал ощупывать их так, словно надеялся что-то обнаружить.

У меня мелькнула мысль, а что если химерщик не так прост, как мы о нем думаем. Вдруг он специально отправился с нами, из-за каких-то своих интересов. Я попытался увязаться следом за ними, но чертова зверюга моментально учуяла меня и предупреждающе зарычала. Горацио прикрикнул на нее, она замолчала.