— Даже если ты его откроешь, тебе потребуется какая-нибудь защита от огня и температуры, иначе не успеешь дойти до двери.
— Это я тоже знаю. Совет дай. Что, куда, как? Я уже толком ничего не соображаю.
— Хм, погоди немного.
— Гожу, — сердито ответил я. — Думай быстрее.
— Да думаю я! Кстати, как там, тепло уже?
— Холоднее, чем в аду, — пот уже струился по лицу, точно я действительно находился в какой-нибудь бане.
— Это должно утешать, — фыркнул Кирилл. — Я просмотрел записи — у тебя должен быть ковер.
— Ты предлагаешь мне в него завернуться? — угрюмо спросил я. Более идиотского варианта спасения себе и представить было трудно.
— Да, разумеется. Плотная ткань, ворсом наружу. Независимо от того, синтетика это или нет, ворс прогорит и будет временная корка, которая не пустит пламя дальше. Улавливаешь мою мысль?
— Завернуться в ковер ворсом наружу. Я чувствую себя идиотом, Кирилл.
— Лучше быть живым идиотом и не спорить со мной, согласись?
— Согласен, дальше что?
— Мы еще не закончили с ковром. Тебе его нужно разрезать, иначе ты не сможешь в него завернуться. Вернее, сможешь, но ничего не увидишь.
— Я постараюсь что-нибудь придумать.
В подвале все еще было светло. Пол первого этажа уже вовсю полыхал и в подвал спускалась легкая дымка. Можно было дышать, но кислорода отчаянно не хватало. Я метнулся к ковру и раскатал его по полу, на глаз отмерив, сколько нужно мне. Потом задумался.
— Как я в нем буду вылезать через люк и чем держаться?
— Ничего не могу посоветовать, — ответил Кирилл, на этот раз без толики шутки в голове. Скорее уж он был встревожен. — Но, если я правильно сужу по времени горения, тебе надо поторопиться.
Хорошо было бы найти приличный нож. Лезвие. Топор или серп — все, что угодно, что имеет острый край. Но ничего подобного не было. Только молоток и сплошной бетон вокруг. Может, что-то есть у татуированного? Я бросил ковер на пол и принялся рыться в карманах. Кирилл поцокал языком.
— Я знаю, мародерствовать нехорошо, но другого выбора нет. Это все ради… — я задумался, как бы выдать более эффектную фразу. Черный юмор в подвале полыхающего дома. — Ради высшего блага. То есть, спасения меня.
— Рад, что чувство юмора тебя не оставило.