— Что случилось? Какое ЧП? — профессор тянул слова, как будто выступал на лекции. То ли это у него такой стиль общения, то ли он сильно нетрезвый. Вообще, когда к тебе на дачу вваливаются нежданные гости, стоит рассчитывать на плохие новости. Ему же все было фиолетово.
— Приходили люди, они хотят забрать… устройство. Приходили к вам домой.
— Мне уже все равно, — профессор сунул руку под стол, куда только что перед нашим приходом спрятал бутылку, достал еще и стакан с недопитым, а потом резво опрокинул в себя его содержимое.
— Вашу жену убили, — сказал я негромко, не дав ответить Илье, который уже раскрыл рот для следующей фразы.
— Мою… кого? — Филипп Матвеич снова повернулся в мою сторону и слепо прищурившись спросил: — А ты кто такой?
— Это мой друг, профессор, вы можете ему доверять, — затараторил Илья. Я был уверен, что этот дачник не понял и половины сказанного.
— Друг? — профессор потянулся за стаканом и, обнаружив, что тот пуст, начал искать бутылку глазами. — Друг — это хорошо, — добавил он, наблюдая, как алкоголь течет в его стакан.
— Расшевели его, пожалуйста, — сказал я Илье. — Твой профессор меня жутко раздражает. Мы не добьемся от него никаких ответов.
— Не стоит, давай просто подождем, он скоро придет в себя!
— Я бы не был так уверен, — я наклонился, оценив объем оставшейся жидкости в бутыли. — Ему такими темпами хватит еще на час, а потом он свалится и уснет.
Я развернулся и направился к выходу, прихватив с собой большое металлическое ведро, случайно подвернувшееся под руку. На улице стояла полная воды двухсотлитровая бочка. Зачерпнув с половину ведра, я вернулся назад.
— Предлагаю ускорить процесс.
— Погоди! — крикнул Илья, но все же вскочил на ноги, схватив еще и керосинку.
— А? — только и успел выдать профессор, прежде чем на него обрушился поток воды.
— Ну и что ты сделал? — бывший одноклассник с ужасом смотрел на Филиппа Матвеича, отплевывающегося от воды.
— Ему не повредит, — отрезал я, поставил ведро и взяв в руки первую попавшуюся тряпку, бросил в профессора. — Вытритесь.
Мужчина провел тряпкой по лицу и лысине. Я сел на стул, к счастью, не промокший, опередив при этом Илью. Ему и постоять не вредно. Когда профессор закончил вытираться, на его лицо вернулась осмысленность.
— Если вы вдруг забыли или не расслышали, повторю: вашу жену убили, — сказал я четко и размеренно, чтобы донести до Филиппа Матвеича каждое слово.
Вместо ответа профессор опустил лицо в ладони и глухо зарыдал.
— Я же тебе говорил! — шикнул на меня Илья.