Море с высоты четырнадцатого этажа казалось безбрежным и на удивление спокойным, и только небольшие белые буруны у берега свидетельствовали о том, что это не так.
Поначалу Рушан хотел показать Елене золотой унитаз и биде, но, поразмыслив, решил, что начинать интимные отношения с сортира не совсем по правилам хорошего тона. А то, что сантехника здесь из чистого золота, она сумеет убедиться в ближайший час. Рушан плотоядно улыбнулся — в общем, свидание начинается весьма обнадеживающе.
Елена с интересом смотрела вдаль, видно рассматривая скользящий по поверхности моря парусник. Рушан еще раз имел возможность убедиться в том, что ее фигура без малейших изъянов. У него вдруг возникло невероятно острое желание неслышно подойти к ней сзади, положить ладони на бедра, и медленно, сполна утоляя подступившую к горлу страсть, поднимать руки, все выше, пока наконец пальцы не доберутся до самого заветного. А дальше женщина уже твоя. Но Рушан решил не торопиться — через пару часов она созреет и уже тогда, как спелый плод, сама упадет к нему в руки. А сейчас стоит только слегка приласкать ее и дать понять, что от нее требуется.
— Господи! Какая все-таки красота! — вздохнула Елена, не оборачиваясь. — Вот так и стояла бы здесь…
— А ты и стой, Леночка, — проворковал Рушан, решив, что пора переходить на более интимную форму обращения. — Пока я здесь, все это твое!
Рушан бережно обнял Елену, слегка прижав ее к себе, и, не обнаружив сопротивления, поцеловал ее в губы.
На этот раз женщина слегка отстранилась.
— Ну вот, — сказала она несколько обиженно.
— Я не хотел обидеть тебя, Леночка, уверяю, — горячо сказал Рушан.
— Я совершенно не о том, — качнула головой девушка, — мне это даже понравилось, — ее красивые губы тронула милая улыбка. — Просто когда вы целовали меня, то стерли всю мою помаду. А я ведь так старалась!
Рушан театрально прижал руки к груди:
— Прости меня, Леночка. Я этого не хотел, но ты была такая вкусная, что я готов был съесть тебя целиком.
— Ничего страшного, — успокоила его Елена, — я сейчас подкрашу губы и буду, как прежде. Вы не могли бы подать мне сумочку?
— Ты — само очарование, — восторженно произнес Рушан, подняв со стола небольшую сумочку из черной кожи.
Елена наградила Рушана очередной милой улыбкой.
— Спасибо, вы очень любезны.
Раскрыв сумочку, она достала губную помаду и, подкрасив губы, вдруг спросила:
— А теперь я хочу спросить у тебя, Рушан. Ты всерьез рассчитывал ускользнуть от Варяга?
На этот раз женщина не улыбалась. На Рушана смотрели холодные, расчетливые глаза настоящего убийцы. Видно, так же спокойно и холодно смотрит океанская акула на свою потенциальную жертву. Еще мгновение, и последует смертельный бросок.
— Ах ты, сука! — сделал Рушан шаг к своей гостье.