Абакумов даже не пытался скрыть своего разочарования.
— Как же мы просмотрели Тойво Пюхавайнена? Ведь я считал, что это мой человек. Я же спас его. Это моя ошибка!
— Может, он с самого начала служил Берии? — предположил Марков.
— Может быть… Лаврентий Павлович, похоже, его на чем-то поймал, потом стал шантажировать. Вот когда арестуем, тогда узнаем точно. А еще из этого вытекает, что наш коллега оберштурмбаннфюрер Ханц Грейфе никогда не доверял Герасимову до конца и параллельно подготовил еще парочку вариантов устранения товарища Сталина. Однако хитро! Кстати, как дела с поиском этого фон Фелькерзама?
— Он нигде не объявлялся.
— Ищите, он уже должен быть в Москве! Когда товарищ Сталин отправляется в Кунцево?
— Послезавтра, в двадцать три ноль-ноль, Виктор Семенович.
— А в девять часов вечера товарищ Сталин вызывает меня и Берию на совещание вместе с заместителями и начальниками отделов. Всем быть готовыми. Держать каждого под наблюдением. Исполнить все аккуратно, быстро, так, чтобы товарищ Сталин ни о чем не догадался.
— Сделаем, товарищ заместитель наркома обороны.
Хмыкнув, Абакумов добавил:
— Что ж, очень интересно будет повидаться с вами, любезный Лаврентий Павлович.
Маврин надел плащ и, отступив от зеркала на два шага, критически осмотрел себя. Рукава, конечно, были немного широковаты, но это особенно не бросалась в глаза, скорее выглядело некой новаторской идеей модельера. К тому же сумерки скроют все особенности покроя.
Аккуратно вправив снаряд в рукав, он затянул кожаные ремни. Теперь он никуда не денется. Все-таки немцы искусные инженеры. Надо же до чего додуматься, такое сооружение в рукаве спрятано, и при этом совершенно ничего не заметно.
Сунув руку в карман, Маврин нащупал пульт. Приподнял правую руку, прицеливаясь в окно. Достаточно легкого нажатия на кнопку — и противоположный дом будет наполовину разрушен.
Лидия с тревогой и напряжением поглядывала на него. Хотя старалась не показывать собственной обеспокоенности. Вот и наступил момент, для которого они сюда прибыли.
Грейфе были предусмотрены пути отхода, но что-то подсказывало Маврину не полагаться на всемогущего шефа. Большая политика не терпит лишних свидетелей.
— Через десять минут после моего ухода ты покинешь эту квартиру. Ты ничего не забыла?
— Я все поняла. Ты мне дашь слово, что с тобой ничего не случится?
— Обещаю. — Выдвинув ящик стола, Петр достал из него «ТТ» и, проверив обойму, сунул пистолет в карман. Вот теперь все.
— Может, посидим на дорожку?
ebooksa