Глава 4
То, что его предали, Книжник воспринял философски. Предательство в той среде, в которой он вращался, считалось чем-то естественным. Если у моджахедов есть настоятельная необходимость кого-то сдать, продать, то сдавали и продавали друг друга, ни секунды не думая, конечно, если их не связывали родственные отношения. Вот только одна закавырка в сложившейся ситуации имелась. Родственные отношения у Книжника с хозяином дома были. Просто Сулейман посчитал их настолько далекими, что они никак не должны помешать ему сорвать сладостный плод предательства.
Пленника препроводили в подвал с узким окном под потолком, дверь с противным скрежетом закрыли на тяжелый засов. Ночью там стало прохладно. От тухлых запахов выворачивало наизнанку, но к запахам человек способен привыкнуть, притом к любым.
Книжник провел в заключении почти бессонную ночь. Лежать приходилось на деревянных досках, сваленных в углу, — как ни старайся, мягкого ложа из них не сделать никак, так что изношенные возрастом и невзгодами кости Книжника ломило, а в груди ныла назойливая боль.
Утром его накормили лепешками, дали литровую пластмассовую бутылку воды. Постепенно в помещении стало невыносимо душно.
К полудню двое сыновей Сулеймана вытолкали Книжника из его убежища и погнали в ту самую комнату, где его пленили.
За столом сидел и пил кофе хозяин дома. Вид у него был смиренный и почтенный — на носу очки, под рукой небольшой томик с избранными изречениями Пророка. Книжнику он не соизволил предложить кофе и даже не позволил присесть — пленник должен знать свое место.
— Что ты творишь, Сулейман? Зачем? — спросил Книжник.
— Большой Имам продал душу американцам, — спокойно произнес Сулейман.
— Это безумие. Большой Имам ненавидел неверных всей душой.
— И продался Америке. Ей продался и Бешеный Кабан. И это Америка велела ему убить почтенного Зияульхака, зарезать ножом, как барана! Но Америка не защитит его от гнева Аллаха. И от гнева слуг его в Подлунном мире.
— Никто никому ничего не велел. Кабан убил Зияульхака, когда они выясняли, кто главнее. Так всегда бывает у мужчин, которые не хотят уступать друг другу. При чем тут Америка?
— Не знаю. Люди говорят другое. И теперь у Кабана много кровников. Земля горит под его ногами. Теперь все, кто даст ему приют, дадут приют приспешнику неверных. Америка…
— А я при чем? Я что, американец?! — не выдержав, в сердцах воскликнул Книжник.
— Ты близкий друг и Большого Имама, и Кабана.
— Кабан хотел меня убить! Я ему был не нужен! И при первом подвернувшемся случае я сбежал. Сбежал, чтобы прийти к людям, которые знают и ждут меня. И что я нашел? Предательство! Коварство!
Сулейман нахмурился:
— Не тебе говорить о предательстве, Закария. Ты — один из пальцев Большого Имама. А пальцами двигала Америка.
— Никто не может упрекнуть меня в том, что я плохо дрался за воцарение Халифата на этой земле. За дело Пророка!
— Не знаю. Нам говорят другое.
ebooksa