— Плохо, — произнес Сотников. — Это очень плохо.
— Плохо, что указанный вами путь привел в тупик, мой друг. И нам придется искать другие пути.
— Какие?
— У нас рядом с Большим Имамом тоже были люди. Так что ваши услуги могут оказаться невостребованными.
— Невостребованными — в ваших устах звучит несколько зловеще, — сказал Сотников, меряя резидента взглядом, будто прицениваясь. — А давайте начистоту, Батлер. Где гарантии, что вы не уберете меня?
Для предателя жизненно необходимо быть нужным новым хозяевам. Притом на длительный период времени. Один из способов — не вываливать кучей всю известную информацию, а сцеживать ее понемножку. При этом нужно быть уверенным, что она должна оставаться актуальной. Этим Сотников и занимался и был уверен, что протянет на багаже знаний достаточно долгое время. Ему вспомнился анекдот, как курсантов взяли в плен немцы и сказали, что те будут сидеть без воды и еды, пока не выдадут какую-нибудь военную тайну. Один сломался через день, другой через два. Третий неделю сидит, вторую, третью. Немцы с уважением думают — вот же какой стойкий герой, образец воинской доблести. Открывают камеру, а там курсант об стенку головой бьется и причитает: «Говорил дураку начальник курса — учись, учись»… Сотников учился всегда на «отлично», и память у него была отменная. И новым хозяевам он будет нужен еще долго. Вот только ситуация упиралась в фигуру Батлера. У него свои игры. И пока еще о перебежчике не известно широкой общественности, его вполне можно ликвидировать. Ведь Сотникова сейчас официально нет нигде. Из родной войсковой части он сбежал. А к новому берегу официально не прибился. Так что пуля в голову — и все проблемы решены.
— Вы требуете гарантии? Не смело ли это?.. Но успокою вас. О вашей персоне знают наверху, мой друг. А в Лэнгли[1]просиживают штаны чистоплюи, которые очень строго относятся к вопросам этики при взаимоотношениях с партнерами. — В голосе Батлера звучала насмешка.
— Ваша этика мне хорошо известна.
— Не вижу повода для иронии. Это основа нашей работы — люди, сотрудничающие с нами, знают, что получат от нас гражданство и средства к существованию.
Сотников с некоторым удовлетворением отметил, что резидент перестал угрожать закопать его в пустыне, как в прошлый разговор. Но это не сильно успокаивало. Разговоры сами по себе ничего не стоят. До́роги только поступки.
— Вы знаете, многие перебежчики живут припеваючи за счет американского налогоплательщика, — усмехнулся Батлер.
— Только многие спились, — дополнил картину подполковник Сотников. — Покончили жизнь самоубийством.
— Да. Но это их проблемы. Мы пристраиваем и защищаем их. Но мы не можем влезть в их пустую голову и приказать не вешаться от тоски.
— Я не уверен, что вы вообще сообщили обо мне своему руководству.
— Вы слишком подозрительны, мистер Сотникофф. — В голосе резидента прозвенели угрожающие нотки. — И настырны.
— Я слишком хорошо вас изучил, Батлер. Это моя работа — изучать людей и явления. Я в какой-то мере тоже ученый-естествоиспытатель.
— Каких гарантий вы хотите от меня?
— Хоть какой-то публичности. Вы не думали использовать меня в идеологической борьбе? Пресс-конференции, статьи, книги. Таким способом я укреплю свое положение в вашем обществе, в том числе материальное. А вы приобретете отличный идеологический рупор. Это я вам гарантирую.
— У вас далеко идущие планы.
— Я этого не скрываю.
ebooksa