Те, кто лишился вещей, еще недавно причитали бы всю оставшуюся дорогу, призывали страшные кары на головы негодяев, горячо обсуждали бы произошедшее. Но теперь они сидели тихо, лишь что-то едва слышно бормоча под нос.
Автобус тем временем неумолимо продвигался к границе контроля Халифата, за которой ничейные земли.
Второй раз его тормознули уже рядом с границей на блокпосту. Это было сооружение из камней с оборудованными пулеметными гнездами и бойницами. Рядом стоял пикап, его крупнокалиберный пулемет смотрел на остановившийся автобус.
Выводить из автобуса никого не стали. В салон завалились двое боевиков в песчаном камуфляже. Один низкорослый, с морщинистым, сморщенным, вытянутым вперед лицом, похожий на павиана, держал в руках ручной пулемет Калашникова, чуть ли не больше, чем он сам. Второй — тощий, длинный, сутулый, в вязаной шапочке, был вооружен помповым ружьем и заткнутым за пояс огромным ножом. Глаза у обоих мутные, видать, тоже отведали волшебной травы.
«Павиан» обвел мутным взором автобус, хохотнул и выстрелил вверх из пулемета, сделав в крыше аккуратную дырочку. Водитель чуть не застонал, как от физической боли, но только опустил глаза.
— Бежите из Халифата, песчаные крысы! — завопил «павиан».
Ответом ему было гробовое молчание. Люди сидели, потупив взор и боясь лишний раз вздохнуть.
— Убить бы вас всех! — опять хохотнул «павиан» и пошел вдоль автобуса.
Он ткнул стволом пулемета в худощавого парня в очках, лет восемнадцати, не больше, съежившегося на сиденье, и спросил:
— Где твои вещи?
Парень испуганно смотрел на него. Потом кивнул на рюкзак. Залопотал что-то униженно-извиняющееся.
— Бери вещи — и на улицу. Быстро, быстро, быстро…
Парень схватил рюкзак, что-то умоляюще произнес, в ответ получил болезненный тычок стволом в солнечное сплетение.
— Из автобуса! — рыкнул «павиан».
Парень послушно вышел. На улице его ждали двое боевиков. Они поставили его на колени и ткнули лицом в землю. Широкоплечий толстый бородач взял рюкзак, и на землю посыпались вещи — одежда, коробочки, тюбики, брошюры. Присев на колено, бородач начал просматривать брошюры и вдруг возбужденно загалдел, тряся одной из них.
«Павиан» тем временем остановился напротив Книжника и внимательно уставился на него.
Бывший ближайший помощник грозного Большого Имама под этим взглядом униженно согнулся. Но в его душе бурлили совершенно иные чувства. На место липкого страха приходила ярость. Посмел бы этот дикарь посмотреть на него так еще несколько дней назад! Самое легкое — отделался бы палочными ударами по пяткам, после которых почки отказываются работать. А то и расстреляли бы как смутьяна. Как же мимолетно все и как непрочно положение человека на этой земле. Лишь Аллах решает, кому, где и кем быть, и нужно благодарить его как за подарки судьбы, так и за испытания.
Нервная волна схлынула. А «павиан» все стоял над ним, внимательно таращась и пытаясь что-то вспомнить.
Вот сейчас скажет: да это же тот самый Книжник, приспешник проклятого Бешеного Кабана, за чью голову обещана награда…
— Встать, — негромко произнес «павиан».