– Даже в вариативности женских прелестей Бог креативил на полную катушку, – парень облокотился на поручень, посмотрел на линию горизонта, туда, где собирались ванильно-серые облака. – Это жутко нескромно, но когда я придумываю одежду, то чувствуя себя немного Богом. Потому что роде как довожу до совершенства совершенный божий замысел.
Ангелина понимающе усмехнулась:
– Ты просто бабник…
Он засмеялся:
– Мне это уже говорили, и не раз. Собственно, я и не возражаю, – он посмотрел на девушку. Протянул руку: – Пойдем, я кое-что тебе покажу.
Замешкавшись на короткое мгновение, она вложила пальцы в его ладонь, позволила себя потянуть на верхнюю палубу. Потом вниз, по крутым и узким ступенькам, на которых Степане приходилось держать ее руку над головой, чтобы не выпустить.
Нырнул во внутренние помещения, лукаво на нее посмотрев, потянул дальше, по узкому пустынному коридору.
– Мы куда идем? – она заволновалась.
– Уже пришли.
Степан остановился у двери каюты, достал магнитный ключ.
– Ты мне доверяешь?
Геля сглотнула, посмотрела испуганно, и медленно, будто через силу, кивнула. Степан приложил ключ к кард-ридеру, дождался зеленого огонька над ним и толкнул дверь.
– Это же твоя каюта, – девушка замешкалась на входе, не решаясь сделать шаг внутрь.
Степан не выпускал ее ладонь.
– Да, моя… Ты чего? Ты разве не хочешь на нее посмотреть?
Геля осеклась, покраснела:
– На к-кого?
Степан выпустил ее руку, озадаченно повел плечом:
– На коллекцию.
Ангелина шумно, с явным облегчением, выдохнула: