– Хочу, конечно, – прошептала. Голос изменил ей, стал сухим и хриплым – во рту пересохло.
– Ну тогда заходи!
Он отвернулся и нырнул в полумрак каюты.
Девушка шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь. Его каюта была чуть больше, чем ее. Двуспальная кровать у стены застелена синим покрывалом, на нем – свежий комплект полотенец и горсть леденцов. Темно-синий ковер, узкий диван у окна, тумбочка, заменяющая журнальный столик и настольная лампа.
Степан шуршал у шкафа-купе. Геля пригляделась: он снял с креплений одну из дверец, осторожно отставил ее в сторону, прислонил к стене. За ней, между стеной и стойкой шкафа, оказалась узкая ниша, сформировавшаяся из-за углубления в стене. В ней, на вбитом под углом гвоздике весили несколько кофров.
– Что это?
– Коллекция, – Степан аккуратно вытащил кофры из тайника. Ангелина округлила глаза:
– А та, которая в шоуруме висит? Ты ее не планировал показывать?
Степан отмахнулся:
– Нет, конечно. Это все не то, что подойдет для финала.
– Ну не знаю, на Евровидении так делают. На конкурсах фотографий… Да много где.
– Значит, будем считать, что наш конкурс – исключение, – Степан небрежно отмахнулся, закрепил крючки вешалок на двери в ванную.
– А остальные конкурсанты?
– За остальных не скажу, Том и Ингрид точно не будут показывать то, что выставлено в шоурум, я видел, они работают с другими коллекциями. Том не знаю, справится ли без Крейга…
Он дернул молнию ближайшего кофра, распахнул, осторожно вытаскивая платье. Черное, с тонкой, будто капельки росы вышивкой. Сложное кружево.
Парень отошел в сторону, позволил Ангелине подойти ближе и рассмотреть.
– Подожди, это же та коллекция, которую ты показывал в Москве. Она не слишком понравилась Марии Стафф, как я помню, ты едва не провалил кастинг!
Он кивнул:
– Та да не та. Я изменил крой, усилил асимметрию, изменил форму вытачек, – он провел указательным пальцем по линии кружев. Ангелина бы и не подумала, что это – часть конструкции платья. – Раньше коллекция, действительно, была незрелая. Мария, конечно, права.
– Оно как… Как южная ночь, – прошептала Геля завороженно.