Император вскричал:
— Все назад! Именем Христа и Святой Церкви, назад, на галеру!
Пушки, боевые машины, боеприпасы, территория рядом с батареей — все это было оставлено. Константин с Корти отошли последними, лицом к врагу, — враг выжидал, пытаясь понять, что ему уготовано дальше.
Вторая линия обороны, куда и отступили греки, представляла собой корпус галеры — как мы помним, ее перетащил сюда граф Корти и поставил на киль прямо за проломом в стене, а потом заполнил камнями. Влево и вправо от корпуса тянулись до главной стены насыпи из незакрепленного камня, по форме представлявшие собой следующее.
Перед этой линией находился ров в пятнадцать футов шириной и двенадцать глубиной — через него были перекинуты доски, чтобы его можно было быстро преодолеть. На корпусе галеры стояли кулеврины с запасом ядер.
К большому облегчению христиан, которые, как можно легко догадаться, не замешкались при отступлении, им предстал стоявший наготове резерв под командой Димитрия Палеолога и Николаса Гуделли.
Забравшись на палубу, император поднял забрало и посмотрел на флаг империи, который обвис на обрубке мачты, — день был безветренный. Вне зависимости от того, что он подумал и почувствовал, никто не увидел у него на лице неподобающего случаю выражения. Факт, не ведать которого он не мог: что на том рубеже навеки закончится история его империи, не поколебал его решимости и самообладания. Димитрию Палеологу, который, протянув руку, помог ему взобраться на борт, он сказал:
— Благодарю тебя, родич. Не будем терять веры в Бога. Открыть огонь.
Янычары, ошеломленные видом этого нового и неожиданного укрепления, хотели было отступить, но не смогли; напиравшие сзади колонны гнали их вперед. На краю рва шедшие первыми предприняли отчаянную попытку остановиться и спастись от неизбежного — и во множестве сорвались вниз, где их ждала та же судьба, что и ордынников: они превратились в недвижные комья, только в ярком облачении вместо бычьей шкуры или косматой кошмы.
С флангов полетели болты и камни; болты и камни полетели с верха стены; с галеры — шрапнель, и дребезг щитов правоверных напоминал дребезг пустых колесниц, проезжающих по улицам Помпея. Проклятия, молитвы, вопли, стоны, крики долетали лишь до ушей Всемилостивого. Разверстая пасть прожорливого чудища поглотила колонну с той же стремительностью, с какой Магомет гнал ее вперед от главного рва, — такой удачной оказалась новая линия обороны.
Еще один, последний, ужас. Когда ров уже был частично завален, христиане пустили в ход горшки с горючей жидкостью — вклад в оборону Иоганна Гранта — и принялись лить ее на корчащуюся толпу. Углубление тут же превратилось в пекло, а точнее, в печь, из которой удушающим облаком поплыл запах горелой человеческой плоти!
Осажденные возвеселились, и не без причины, — им с легкостью удалось отразить натиск неотразимого Цвета Правоверных, и в их боевом кличе даже появились ноты радости. Примерно в то же время некто соскочил со взмыленного коня, вскарабкался по неудобным ступеням на палубу галеры и передал императору донесение:
— Ваше величество, Иоганн Грант, наемник Минотль, Каристос, Лангаско и итальянец Джеромо все полегли. Влахерн в руках у турок, они двигаются в этом направлении. Орды на улицах. Я сам их видел, слышал треск дверей и крики женщин.
Константин трижды осенил себя крестом и склонил голову.
Джустиниани мертвенно побледнел и вскричал:
— Нам конец — конец! Все потеряно!
Голос его охрип, однако его все-таки услышали. Пыл ослабел и угас. Отважно сражавшиеся бойцы опустили руки и подхватили крик:
— Все потеряно! Враг прорвался, прорвался!
Нет сомнений, что мысли графа Корти устремились к прекрасной женщине, дожидавшейся его в часовне, однако он не потерял трезвости мысли.
— Ваше величество, — произнес он, — мои берберы ждут в резерве. Я возьму их и задержу турок, пока вы не соберете подкрепление со стен. Или… — он заколебался, — или я обеспечу вам проход к кораблям. Еще не поздно.
ebooksa