Подземный город гномов

- Будет нам камень. С надписями. Один на троих, - буркнула Джетта.

- Джи, шутки у тебя в последнее время... дурацкие, - очень тактично заметил Паладин, а Дамиан повторил отводящий знак.

- Это я со страху, - неожиданно призналась Темная и вынула схему. - Никто не помнит, что там было, если направо пойдешь?

- Коня потеряешь, - почти хорошо ответили мужчины.

- Нужно было крысу с собой прихватить. Или летучую мышь, - негромко произнесла шутница. - Нам туда.

Звук шагов, гулко разлетавшийся по проходу, после «вязкого» предыдущего этажа бил по ушам. Шахта – сложно было назвать это сооружение по-другому - была низкой. Двигались пригнувшись. Зато без шансов заблудиться - отворотов не было.  Шли долго, наверное, с полчаса. Во всяком случае, спина затекла, и жутко хотелось выпрямиться. Единственным, кому повезло, был пес. Но и тот счастливым не выглядел. Кошмарик не останавливался, как раньше, а бежал рядом с хозяйкой, поджав хвост. Наконец нора влилась в большое помещение. Дамиан довольно потянулся и сделал несколько поворотов корпусом и наклонов, восстанавливая подвижность позвоночника. На груди мелодично звякнул колокольчик. Тот самый, который предупреждал об опасности. Наверное, от резкого движения, успокоил себя Пусик. Но колокольчик Сельмо вторил ему тихим перезвоном. Джетта послала кверху магический светильник, дальше - следующий, еще, еще...

Оказалось, что помещение - не столько зал, сколько длинная галерея, из которой вели боковые ходы со сводчатыми арками. Аквилеро подумал, что вряд ли спуск, которым они воспользовались, был основным. Узкий лаз, который их сюда привел, был скорее чем-то вроде черного хода. Магичка, которая воровка, по мере продвижения вперед не забирала светильники, а оставляла их за собой. Когда света предыдущего уже не хватало, к потолку взмывал следующий. Освещение должно было рождать чувство безопасности, однако Дамиан никак не мог избавиться от ощущения чужого недоброго взгляда. Он несколько раз оглядывался, постоянно прислушивался - безрезультатно. Но ощущение не проходило. Очередной вознесшийся к потолку светлячок открыл взгляду широкий постамент и глухую стену, дугой обрамлявшую его. Кошмарик поднял голову и тоненько заскулил. На постаменте, прикованный кандалами, лежал скелет. Жертвенник. Совершенно точно, это был жертвенник Черных. Черные барельефы на стене изображали отвратительных существ с шипастыми рожами, рогами, кожистыми, как у летучих мышей, крыльями и тощими, как у крыс, хвостами. В центре, прямо за жертвенником, находился непонятный символ во всю высоту стены. Он вызвал одновременно чувство гадливости и ужаса. Сельмо, который никогда не отличался склонностью к рефлексии, поднял с пола булыжник и что есть мочи швырнул прямо в центр знака. Удивительно, но стена пошла трещинами. Несколько кусков барельефа отвалились, обнажая под собой белоснежный, казалось, светящийся материал. Черные обломки валились на землю один за другим, словно ошметья слезающей кожи. Люди молчали. Даже Кошмарик проникся торжественностью момента. Или просто вконец напугался, потому притих. Наконец, белое изображение очистилось. Это было лицо. Сложно было определить, кому оно принадлежало. Даже пол существа оставался загадкой. Низкий лоб, как у гоблинов, ветвистые брови, как у гномов, глаза с вертикальными зрачками, как у оборотней, заостренные уши, как у эльфов, тяжелая нижняя челюсть, как у троллей, волосы, поднятые кверху, как гребень драконов. Лицо не было красивым в человеческом смысле. Но оно было располагающим и внушало доверие, как... как лица родителей. Торжественный момент был прерван лаем пса. Сельмо в очередной раз попытался заткнуть собаку пинком, но тот увернулся и оглушительно, надрывно гавкал, обернувшись назад. Тонкий звон колокольчиков мог потеряться, но вибрация на груди убедила бы в опасности и глухого. Джетта развернулась, ведя рукой из стороны в сторону, словно пытаясь нащупать угрозу. Мужчины вынули оружие. Самый дальний светильник погас. Дамиану почудилось какое-то движение слева. Он пригляделся. Нет, показалось. Никого и ничего там не было. С коротким «пум!» потух следующий светильник. И вновь ощущение движения. И снова «пум!».

- Тени! - прошептал Сельмо. - Они движутся. У стены! - он указал мечом.

Пусик пригляделся. Действительно, словно темная клякса протекла по полу от одного черного прохода к другому. Волосы на затылке поднялись дыбом. Тело покрылось гусиной кожей. «Пум!» «Пум!» Пространство впереди тускло освещалось последним огоньком. Кляксы сползались вдоль стен к жертвам.

- Сделай что-нибудь! - воскликнул Сельмо, обращаясь к Джетте.

- Можно подумать, я  не пытаюсь, - прошипела она сквозь зубы.

- Отходим к стене, - по наитию скомандовал Аквилеро. Почему-то казалось, что там безопасней.

«Пум!» - схлопнулся последний светлячок. Но темноты не было. Белое лицо за спиной источало мягкое свечение. К тени жертвенника присосалась клякса. Еще. И еще. Но ни одна из них не преодолела расстояния от жертвенника до стены. Дамиан опустился на корточки, опираясь на странное изображение. Его примеру последовали сначала Джетта. Покрутившись, у ее ног свернулся Кошмарик. Последним, с другой стороны от Темной, опустился Паладин. Обтер рукавом пот со лба. До Дамиана тоже дошло, что он покрылся испариной.

- Что это? - нарушил тишину Сельмо.

- Призрачное зло, - ответила Джетта, поглаживая голову пса, спрятавшего нос под лапу.

- А это что такое? - спросил Паладин, указав головой назад.

- Это то, чего оно боится, - ответила магичка.

- Очень содержательный ответ, - буркнул сын Первого советника Императора, вытягивая ноги. Дамиан последовал его примеру. - Поподробнее можно?

- Могу предположить, что «призрачное» - от слова призрак. Но, увы, управление духами к моим сильным сторонам не относится, - устало произнесла Джетта. Видимо, она потратила изрядно сил. – Откуда они здесь взялись, думаю, объяснять не нужно. А что за нами - понятия не имею.

- Возможно, - подал голос Дамиан, - это божество, которому здесь поклонялись до появления Древних богов. Не исключено, что сам жертвенник установили именно здесь для того, чтобы осквернить и лишить силы прежнюю святыню. Как потом поступили Трое, возводя свои храмы там, где прежде приносились кровавые жертвы.