Из уст Светлого по отношению к Темной это могло сойти за шутку, но девушка не отреагировала. Попытка отвлечь провалилась. Пусик попробовал зайти с другой стороны:
— Как ты? — спросил он.
— Жива, — ответила Темная.
— Есть хочешь? — Аквилеро помнил, что после магического истощения на Джетту нападал жор.
— Даже не знаю, когда я теперь захочу есть, — пробормотала она в ответ.
— Как всё было? — поинтересовался Сельмо.
— Хочешь потерять аппетит из солидарности? — резко отреагировала Темная.
— Нет. Джи, ты же была категорически настроена не идти к матери. Как ты у нее оказалась? И что там произошло?
Паладин говорил на удивление ровно и успокаивающе. Мальчик взрослеет прямо на глазах. Не юноша, но муж, практически.
— Я пошла не к ней. Я пошла «пробуждать пантеру», — ответила магичка, уводя взгляд в сторону.
— И как? — Дамиану действительно было интересно. Неужели легенда правдива?
— Пробудила, — твердо произнесла Джетта.
— Покажи.
Магичка потянулась к вещевому мешку и вынула оттуда сверток. Внутри лежала Плеть Двуцветного. Рубиновый глаз пантеры светился красным огоньком. Аквилеро протянул руки, но Джетта отрицательно помотала головой.
— Она стреляет молниями, — пояснила Темная и стала аккуратно сворачивать тряпицу.
— Но не магическими, — уточнил Дамиан. Он помнил, что по легенде магия Богов не магической природы, хотя никак не мог понять смысл этого выражения.
— Абсолютно, — подтвердила Джетта. — В этой вещице магии нет ни капли. Я не знаю, как это действует. И потому не знаю, смогу ли защитить вас от нее.
— Да я, вроде, не грешил, — заметил Аквилеро. — Особенно.
— Может, ей любые грешники не нравятся. И особенные, и неособенные.
Аквилеро счел аргументы убедительными, хотя попробовать, работает или нет, хотелось ужасно.