Тогда они решили скопировать чертежи. Всю ночь трудились, перенося на листы линию за линией. Затем состарили новые бумаги. И к утру чертежи снова лежали в сейфе. Правда, такими же, что вчера, они были лишь на первый взгляд. На самом деле конструкторское бюро Дэрэлла изменило на копиях многие детали.
Зачем? Чертежи были очень старыми, очевидно, еще довоенными. Когда Дэрэлл застал технаря за изучением бумаг, на его лице одновременно отражались удивление, озадаченность и почти детский восторг. Ясно, что чертежи Дэстер увидел едва ли не впервые, и они его крайне заинтересовали. А маги так и не узнали, что изображено на них. Но не могли допустить, чтобы в руках у технарей оказались сведения о каком-то разрушительном оружии из прежних времен.
Дэрэлл продолжал упорно перебирать бумаги. Нет, он уже не надеялся разобраться, что означают все эти линии, кружки, треугольники… Но с каждым новым взглядом на чертежи в нем росло ощущение, что они вызывают какую-то забытую ассоциацию. Хотя это более чем странно, ведь даже отец Дэрэлла был еще совсем маленьким ребенком, когда закончилась техногенная война.
Мучительные попытки вспомнить прервал громкий стук в дверь. Принц поспешно сгреб все бумаги и спрятал их в постели, на которой сидел.
— Да открывайте же! — послышался голос Кила одновременно с новыми ударами кулака по двери.
Дэрэлл убрал магический замок. В комнату ворвался Кил, за ним появился Аррил, и мышкой проскользнула Веда, встав у Кила за спиной. Последним вошел… Крэй. При виде королевского советника у принца похолодело внутри.
— Дела совсем плохи? — спросил он, обращаясь к Крэю.
— В общем-то, да, — подтвердил тот. — Сурован направляет армию на Вермиген. Сейчас они, наверное, уже там или прибудут с минуты на минуту.
Дэрэлл потер виски. Значит, Сурован решился-таки на штурм Вермигена. В груди что-то заныло. И перехватывало дыхание. Потерять замок Дэрэлл был не готов. Но ничего не поделать, кидаться в сражение сейчас — безумие. Магинизированного оружия у них еще слишком мало.
— Дэрэлл, — вновь заговорил Крэй. — Вчера во дворце я видел Рамиру.
— Вот как? — поразился принц. — Она что-нибудь сказала тебе?
— Нет. Я к ней не подходил. А приезжала она, как я понял, к Суровану.
— Ну да, откуда ей знать, что ты мой шпион… — опомнился он.
Но что мать забыла у Сурована?
Рамира очень тяжело переживала смерть мужа. И, кажется, винила себя в его самоубийстве. Она все больше замыкалась в себе. А через пару месяцев после коронации Сурована и вовсе покинула столицу, предоставив Абигоре единолично хозяйничать во дворце.
Тогда в компании нескольких фрейлин Рамира обосновалась в глухом уголке владения Джат. Дэрэлл нередко навешал мать, старался как-то поддерживать. Но та чахла на глазах. Даже в магии она больше не находила отдушины. Хотя занималась какими-то экспериментами вместе со своими фрейлинами, безмерно увлеченными магическим искусством, как раньше и она сама.
А года два назад Рамира пропала — однажды просто перестала отвечать на вызовы. Дэрэлл приехал в ее жилище. Но дом выглядел покинутым. Радовало, что он хотя бы не нашел там мертвого тела матери. Однако мысли, что Рамира покончила с собой, не покидали его. Надежду давал лишь тот факт, что на попытки контакта не отзывались и ее фрейлины — вряд ли они могли свести счеты с жизнью за компанию с королевой.
И вот теперь, спустя два года, Рамира вдруг объявилась в Адэлоре — ни слова не сказав сыну. Впрочем, в последнее время он ведь сам не отвечал на предложения магической связи…
— А он что здесь делает?! — прервал размышления принца изумленный голос Зара. Тот смотрел на Крэя.
— Об этом они с Килом тебе потом расскажут, — сказал Дэрэлл. — А ты вовремя! Зар, головой отвечаешь вот за это, — он отогнул край постели, под которой были спрятаны чертежи. — Глаз с них не спускай!