Мародер

– Че, грамотей, нашел чего-то? Лимон хоть съешь, а то расцвел как не знаю что.

Серега смешал себе чайку, радостно хапнул, обжегся, зашипел, но все равно продолжал скалиться.

– Ахмет, прикинь! Лукьяненку нашел, первые три «Дозора» – одной книгой!

– Ну, теперь тебе до конвоя точно хватит. Вон какая толстая. Смотри, моей не показывай, а то долго не увидишь.

– Дак она мне половину и проплатила. За нее Карпухины ломили че-то совсем от души, у меня не хватало. Я к ней подхожу – первые «Дозоры», говорю, купим на свару? Та услышала – аж хуйню всю эту бабскую бросила. Подходим, а она даже не торгуется – давай, говорит. Мы теперь с ней типа как совладельцы. Ха, акционеры… Почитать захочешь – будешь нам башлять.

– Я почитаю, – сделав зверскую рожу, грозно сказал Ахмет. – На растопку пущу. А обложку – на пыжи.

– Мы тогда тебя самого на пыжи пустим, неотесаный ты человек, – заржал Серега. – Это рисковым надо быть парнем – нечитаную книжку отнять!

У входа вспыхнула какая-то невразумительная суета. По залам прокатилась неуловимая волна – базары не затихли, но народ напрягся; на большой половине некоторые потянулись в карманы, на хозяйской сохраняли солидность, но тоже что-то поменялось – люди подсобрались до выяснения. Услышав со стороны молодых медников приглушенный лязг затвора, Ахмет тоже незаметно дослал патрон и переложил АПБ с лавки на ляжку. В дверях появился здоровенный торговец из пришедших накануне, молодой – годов тридцати, не более. На подмышечной петле «Каштан», дорогущий легкий броник-разгрузка, штаны и ботинки – от хозяйского летнего пехотного комплекта. Тоже немало стоит. Такого нарядного разукомплектовать – полцинка выручить можно влегкую, если не целый. Подошел к стойке с видом москвича в мухосранском буфете:

– Хозяин! Четыре шашлыка сообрази, один жирный, три обычных. К ним – что поло…

– Э! Мужик! Тебе сказано – нельзя со стволами! – ввалился следом красный, растрепанный охранник. Плечо и спина в побелке – похоже, пытался заставить чужака сдать ствол и был просто отброшен с дороги. Чужак холодно посмотрел на охранника (Ахмет заметил – нет, не играет; на самом деле считает себя Д’Артаньяном, а всех остальных – пидорасами), раздраженно прикрикнул:

– Ты не понял, что ли? Пшел отсюда!

Охранник замер, не решаясь направить дробовик на гостя Дома, – и с заметным облегчением исполнил беззвучную команду Осетина, сделавшего знак – мол, все в порядке, иди. Молодой продолжил заказывать, проявляя раздражение лишь некоторой рваностью движений. А двигался он хорошо, опасно – так неуловимо перетекают старые инструктора по рукопашке. Закончив обсуждение заказа, Осетин поставил на стойку стопочку, налил гостю брусничной и отправился готовить. Повернувшись к хозяйской половине, молодой зашарил глазами в поисках стола. Свободных не было – лишь у печки за большим полупустым столом развалился Ахмет.

– Вы закончили? – нагло, типа давай пошел уже отсюда, обратился молодой к Ахмету с Серегой.

– Это вы ко мне вопрос обратили, молодой человек? – еще слаще зажмурился Ахмет, жестом попросив Серого съебаться. – Тогда для начала давайте поприветствуем друг друга.

– Мужик, давай по-нормальному. Вы поели уже? Вы поели, нам тоже нужно, – с трудом сохраняя ровный тон, процедил торговец.

В повисшей тишине щелчок переводчика АПБ, раздавшийся из-под стола, четко расслышал даже Осетин на кухне. На большой половине сидящие в опасном секторе быстро рассосались, но помещение кафухи никто не покинул – назревало развлечение, к тому же людям хотелось, чтобы с молодого получили за униженного охранника. Молодой понял, что может попасть, но кровь его пузырилась гормонами, и потом, видно было – он привык к подчинению.

– Ты, лось, движения путаешь. Подошел – объявись как человек, тебя присесть пригласят. А ты быкуешь. Что быкам не место с людьми за столом – знаешь это?

Молодой побледнел, на лице натянулась кожа – Ахмет приготовился стрелять при малейшем движении, подвыбрал свободный ход и малость пригрузил легкий спуск АПБ.

– Лева, Лева, ты косорезишь, – полный ласкового разочарования спокойный голос. – Человек правильно тебя поправляет.

Расфокусировав глаза, Ахмет обнаружил стоявшего у входа старшего торговцев. За его спиной, в дверях, маячили еще две габаритные фигуры. Видимо, вошедшие уже какое-то время наблюдали за происходящим. Старший двинулся к столу, располагающе улыбаясь. Войдя на хозяйскую половину, старший на ходу обратился к присутствующим: