Покидать освещенный фарами форда участок было некомфортно, но необходимо и, хоть за островком света все тонуло во тьме, я все же сделал это. Положил левую руку на крышу машины, обошел ее и вновь очутился под светом ламп, на сей раз от машины Виктора. Его мицубиси с фордом Семена разделяло полтора метра — именно на столько отскочил вперед Семен, прежде чем оттормозиться в пол.
Никаких серьезных повреждений, ерунда. Мицубиси и вовсе выглядел целым, его бампер оказался крепче. Немного пострадало только крепление номерного знак и, собственно, сама табличка. Она одиноко повисла, держась на одном болте, и я просто сорвал ее и вышвырнул. Звука от падения слышно не было. Что же там, за этой завесой?
Семен с Виктором тоже осторожно вышли, убедившись, что я жив и здоров.
— Извини… — начал было Виктор, но Семен сморщился и помотал головой.
— Да ерунда. Теперь пойдем осторожнее. Ну и холодрыга, а темно как! Как будто глаза выкололи, блин. О, а еще голоса звучат как-то странно, не кажется?
Кажется, кажется. Голоса сопровождались странным негромким эхом, похожим на реверберацию из гитарного процессора, и звучали тише, чем обычно. Чтобы собеседник, стоящий в метре, хорошо расслышал, приходилось прилагать усилие. Еще не кричать, но и не говорить в спокойной, привычной манере.
— А если это что-то типа радиации? — продолжал Семен. — Траванемся и будем потом медленно издыхать, в дороге.
— И что? — пожал плечами Виктор — у него, кажется, было схожее с моим настроение. — Вот беда-то, отбросить копыта в мире, где не осталось ни людей, ни света. Я даже радиации ждать не буду, если везде так.
— Звучало бы патетично, не будь ты прав, — признал я. — Ну, собрание окончено, повреждений нет, все мы живы-здоровы, просто темно вокруг, а это уж переживем. Едем дальше. Сколько времени, кстати?
— Четыре часа, — отозвался Виктор, глянув на часы. — Да, едем и поскорее. Все боюсь, что эта хрень как-то повлияет на машины, и тогда кранты. Дальше только пешком.
— Далековато, — усомнился Семен, однако выбора нам никто не оставил. — По коням. Не хочу на своих двоих ходить по этому аду.
Пробку мы, конечно, объехали. Для этого пришлось рулить обратно, но недолго — к счастью, через три километра нам попался технический проем в бетонном разделителе, и мы покатили по бывшей «встречке», на наше счастье почти пустой.
Убаюканный плавным движением вперед, я заснул. Проснулся спустя два часа и сначала испугался, но быстро вспомнил, почему за окном стоит непроглядная темень, и успокоился.
Хорошей новостью стало то, что водители приспособились к изменившейся обстановке. Вперед выдвинулся Виктор — противотуманные фары в сочетании с дальним светом на удивление неплохо рассекали плотную завесу мрака, что позволило снова нарастить скорость, перейдя порог в сто километров в час. Правда, дистанция между машинами осталась неизменной, так что всем водителям пришлось включать внимание, что называется, «на полную», и тормозить в случае чего синхронно. Здесь под удар попадал Хельмут с его древним автомобилем, которому ощутимо не хватало чувствительности тормозов.
Один раз вдалеке что-то коротко громыхнуло, да так сильно, что небольшой мост, который мы в тот момент пересекали, заходил ходуном, грозя развалиться и отправить нас на стремительное и смертельное рандеву с землей или водой (без понятия, что там под ним). Хотя, учитывая уже открытые нами особенности аномалии, взрыв мог раздаться и где-то поблизости, просто звук оказался обманчиво далеким. На всякий случай поехали еще быстрее, в который уже раз рискуя всем полечь из-за нелепой аварии.
Кажется, вместе с грохотом где-то слева что-то сверкнуло, но, если и так, то вспышка была уж слишком короткой. Хельмут ее не заметил, совсем сникший Бастиан был не уверен, и только я доказывал самому себе, что к нам сквозь плотный слой тьмы прорвалась крупица какого-то сияния, что это все мне не померещилось.
Бедняга Бастиан как-то нездорово приуныл, и я буквально навязал ему разговор. Как ни странно, вскоре это помогло. Говорили с ним о вещах, знакомых всем молодым людям нашего времени — фильмы, книги, музыка. Сходились во вкусах и расходились, увлеченно споря, обменивались остротами и смеялись, вспоминая какие-то забавные вещи. Даже Хельмут нет-нет, да криво улыбался. Всем стало легче, и я почувствовал гордость за свой вклад в наше движение к цели. Что ж, атмосферу в коллективе я поднял, у всех как гора с плеч свалилась.
Удивительно, но больше никаких казусов с нами не случалось вплоть до перехода венгерско-сербской границы, не так давно закрытой от назойливых беженцев, тысячами прущих тайными лесными тропами или даже напролом в разморенную от сытости Европу.
Саму Венгрию, к слову, наша колонна пролетела на одном дыхании, стрелка спидометра частенько уходила за «сотню», всего пару раз ненадолго вернувшись к отметке «шестьдесят». И это не смотря на то, что дороги здесь оказались на несколько порядков хуже австрийских, временами напоминая трассу Ижевск — Пермь или, если начистоту, лунную поверхность.
На границе пришлось попотеть с проездом — здесь имел место основательный затор и ряд мелких аварий, то ли ставших следствием, то ли являвшихся причиной. Пару раз мы мужским коллективом, включая и Хельмута, не желавшего оставаться в стороне, откатывали легковушки, которые не получалось объехать.
ebooksa