— Светлого дня. — Небрежный книксен подчеркивал, что канонисса Альена Аркская, герцогиня в двенадцатом поколении и кузина покойного короля, выше по рангу, чем выбившийся из торгового сословия чиновник.
— Гражданка, — человечек прищурился, — декрет Национального Собрания отменил приветствие «Светлого дня».
Голос министра был похож на скрип несмазанной двери. В сочетании с невыразительными интонациями и привычкой говорить короткими, рублеными фразами это производило не самое приятное впечатление.
— Сожалею, господин Дюваль, — не дожидаясь приглашения, канонисса уселась в кресло для посетителей, гордо выпрямив спину, — в мои годы трудно менять привычки.
— «Гражданин» Дюваль, — подчеркнул человечек. — Или просто «министр».
Альена недовольно поджала губы. Ну ладно, чернь, почувствовавшая волю! Но почему этот таракан так цепляется за формальности? Ведь до того, как стать министром внутренних дел, Луи Дюваль столько лет прослужил в канцелярии министерства и считался правой рукой двух своих предшественников. Его принимали при дворе, он был вхож с докладами к королеве. Неужели и на него нельзя рассчитывать? Или зайти с другой стороны?
— Разрешите поздравить вас с назначением! Ее величество сделала правильный выбор.
— Благодарю. Но выбор был сделан Национальным Собранием. Королева лишь утвердила его, — проскрипел министр. — Давайте перейдем к делу. Изложите ваше прошение. Или позволите мне угадать?
В осведомленности министра Альена не сомневалась. По слухам, он знал все обо всех. Или почти все.
— Итак, — пробубнил таракан, покопавшись в своих бумагах, — декрет Национального Собрания от 20-го числа прошлого месяца. «Перевести береговую полосу аркского побережья из владений гражданки Арк в собственность Нации…»
— Ну, если это у вас называется «собственность Нации»! — Умение сдерживаться никогда не входило в список достоинств канониссы. — Прямо на песчаном берегу поставили караульные будки. Где могли, огородили берег цепями. Вы что, решили арестовать море?
— Нет, море арестовать нельзя, — спокойно возразил министр. — Но все морские берега и земли на границе должны принадлежать Нации. Поскольку враждебные державы объявили нам блокаду. И каждый клочок песчаного берега…
— Раз уж речь зашла об этом, — прервала его Альена, — хочу заметить: это не просто берег. Именно аркский белый песок изображен на гербе нашей страны! И жители нашей провинции всегда относились к аркскому побережью с уважением. Такова традиция. Поэтому их так насторожили окопавшиеся на берегу «защитники»!
Министр вслед за ней поднял глаза к потолку, где был нарисован государственный герб в виде песочных часов.
— Я понимаю. Белый песок — красивый символ, — проскрипел он. — Но речь идет о безопасности…
— И поэтому полупьяные головорезы готовы стрелять в каждого, кто выходит погулять по песку? — снова не сдержалась канонисса. — Хороша безопасность! Эти… — Она запнулась.
— Ополченцы, — уточнил Дюваль.
Спокойствие министра поражало и раздражало Альену. Она отбросила заготовленные аргументы и выплеснула то, что накопилось в душе:
— Скорее отщепенцы! Разве вы не видите? После страшного бунта в столице, когда разъяренная толпа подняла людей на пики, все словно сошли с ума. Даже у нас в провинции появились эти отряды самозванцев, которым позволено абсолютно все!
— Они выполняют решения Национального Собрания. — Дюваль был непоколебим.