— Макс, прости меня.
Старший остановился и стоял не поворачиваясь. Мишка рыдал на плече, сжимая шею похлеще плотного галстука.
— Не уходи, пап.
Максимов поднял сына на руки и подошел к старшему. Тот стоял, опустив голову. Максимов положил ему руку на плечо. Тот скинул ее.
— Ну, ударь меня тогда. Тебе так легче будет?
Старший стукнул отца кулаком в плечо. Удар у него на удивление мощный.
— Легче?
Старший отрицательно покачал головой.
— Ты злишься, и я понимаю. То, что случилось, уже случилось. Я хотел бы исправить это, но не могу. Мне стыдно перед вами, перед мамой. Ты можешь оттолкнуть меня, и я пойму, но годы пройдут, и ты поймешь меня. Я не перестану быть твоим отцом. Я тебя люблю, люблю вас обоих.
Миша рыдал навзрыд, уткнувшись ему вбок.
— Поговори с мамой.
— Я поговорю, когда она будет готова. Обещаю.
Максимов протянул сыну руку. Тот крепко сжал в ответ.
— Ты, правда, уезжаешь?
— Правда.
— Далеко?
— Да.
— Вернешься? — он, наконец, посмотрел на отца полными слез глазами.
Максимов кивнул и обнял его.
В здании школы раздался звонок окончания уроков. Жена должно быть уже на стоянке.