Горбун сдернул мешковину с кучи «хлама», расположившегося возле шкафа. Там лежали два тряпичных баула, магический медный жезл и посох.
— Сам унесёшь?
— Унесу, — кивнул Абернат.
— Тогда неси своё барахло к выходу из башни.
— А как же храмовники? — со страхом спросил собеседник. — А маги?
— На этот счёт можешь не беспокоиться. Сейчас все спят, даже мыши в подполе. Так что смело иди к выходу и жди нас.
— Нас? — удивился горбун. — Кроме меня ещё кто-то будет?
— Да, увидишь.
Несмотря на слова Карпова, Абернат покидал комнату с большой опаской. Он был нагружен баулами, как верблюд.
Дмитрий не стал ждать и направился к интенданту. У него дверь была заперта. Громко постучав, Карпов сказал:
— Овейн, открывай, Линаэль пришёл!
За дверью раздался грохот отодвигаемой мебели. Приоткрыв дверь, интендант с опаской выглянул в щель. Узнав посетителя, он с облегчением вздохнул.
— Это действительно ты, Линаэль! Слава Андрасте, ты живой!
— А что, не должен?
Овейн полностью открыл дверь, освобождая проход. Неподалёку стояла массивная этажерка, которой интендант баррикадировал выход.
— До меня дошли слухи, что тебя забрали на Истязания, — ответил он. — Я боялся, что ты не выживешь. Извини за прямоту, но, Линаэль, ты уже старый. А во время Истязания гибло много молодых и сильных магов.
Карпов осмотрел помещение. У Овейна уже были собраны вещи. В отличие от Аберната, у него шмоток было куда больше. Что-то было упаковано в тюки, что-то заняло место в двух массивных деревянных сундуках, обитых стальными полосами.
— Когда я был учеником, — продолжил интендант, — со мной вместе учились трое ровесников. Рассела первым забрали на Истязания. Он считался одним из лучших учеников и подавал большие надежды. Мы с ним были близкими друзьями. Я на фоне Рассела казался недотепой и тугодумом.
— Попробую угадать: твой друг не прошёл Истязания?
— Да, — с грустью ответил Овейн. — Он слишком долго сражался с демоном. Храмовники не дали ему ни единого шанса…