Когда установилась относительная тишина, Владимир Алексеевич обвёл тяжёлым взглядом зал.
— Мне сложно принять инициативу переговоров, — произнёс он. — Но и заставить вас держать оборону против вашей воли я тоже не могу. Принимая право каждой страны на самоопределение, я могу лишь просить вас подумать ещё раз. И…
Волков замолчал. Анна знала, что он скажет. Осталось лишь одно решение.
— Тех, кто готов сражаться, я прошу остаться, — произнёс Владимир Алексеевич. — Для остальных совещание окончено. Дальше вы сами по себе. Все решения, которые вы примите, будут на вашей совести.
Наконец наступила полная тишина. Но всего на мгновения. И даже это последнее, то, что сказал Волков — тоже не понравилось. Гомон недовольных голосов держался в зале ещё долго, пока его покидали сторонники идеи переговоров. Журналисты тоже разделились. Кто-то вышел за делегациями, кто-то остался наблюдать, что будут делать президент и министр обороны России после провала обороной инициативы.
Через минуту к Волкову и Дубравину подошли Председатель КНР Ли Бо Вен с министром обороны, а потом и остальные главы государств, оставшиеся в зале. Всего двадцать один из пятидесяти четырёх.
— С этого момента, Владимир Алексеевич, можно наконец говорить о деталях, — ободряюще произнёс Ли Бо Вен. — Честно говоря, я устал слушать шум.
— Я тоже, — согласился Волков и обернулся к своим помощникам: — Журналистов можно проводить. Открытая часть закончилась.
— Перерыв будем делать? — спросил Дубравин.
— Да, я думаю надо, — вздохнул Владимир Алексеевич. — И продолжим узким составом — главкомы и начальники штабов.
— Анна Викторовна, на воздух? — дёрнул её Матвей.
Лазарева усмехнулась. Спецов курить хотел. Недавно только пристрастился.
Она встала:
— Да, давайте.
Королёв, заметив, что команда выходит, кивнул Анне:
— Полчаса.
***
Потоки людей устремились на площадку перед конференц-комплексом. Всем нужен бы глоток свежего воздуха после душного и наполненного эмоциями зала. Под чистым вечерним небом стоял шум голосов.
Анна со своими ушла подальше от толпы.
— Невероятно, — произнёс Матвей, пока шагали, — даже перед лицом общей угрозы объединиться не можем.