– А? Да, конечно, забыла. – Герда развернулась и толкнула тележку назад, в глубь торгового зала.
Там, у открытого холодильника, высокий худой старик в дутой синей куртке и капитанской фуражке внимательно разглядывал стаканчики с йогуртом. Герда бросила свою тележку, подошла, встала рядом. Старик хмуро покосился на нее. Она поймала его взгляд и широко, приветливо улыбнулась.
– Привет, Клаус. Опять оставил дома очки? Не можешь разглядеть дату изготовления?
– Здравствуй, Герда. Я не ношу очков. Я старый моряк, у меня отличное зрение, просто здесь пропечатано нечетко, но меня больше беспокоит не дата, а наличие консервантов. В газетах пишут, что консерванты очень вредная вещь.
Он поставил стаканчик на место, хотел достать другой из глубины холодильника. Пластиковые упаковки посыпались на пол.
– Ай, безобразие, все падает, что теперь мне делать? Еще заставят платить, а разве я виноват?
– Конечно, ты не виноват, Клаус. Ничего страшного, я тебе помогу.
Герда собрала упаковки с пола, поставила на место, закрыла холодильник.
– Подожди, зачем ты закрываешь? Мне надо что-то съесть на завтрак, – растерянно пробормотал Клаус.
– Ты еще не завтракал? Пойдем! – Герда взяла его под руку.
– Куда?
– Я тоже не завтракала. С удовольствием составлю тебе компанию.
Возле супермаркета была небольшая кондитерская. Клаус уперся и никак не хотел войти.
– Тут очень дорого, Герда.
– Ничего. Я угощаю.
– Если ты такая богачка, пожертвуй на музей в старом маяке.
– Конечно, Клаус, обязательно. Маяк – это наше с тобой детство, это самое древнее строение в городе. Ему лет пятьсот, кажется?
– В этом году будет пятьсот восемьдесят.
– Тем более ужасно, что городские власти махнули на него рукой.
– Это все из-за проклятья, – пробормотал Клаус, – многие верят, но не хотят признаться.