В гостиной распахнули настежь окно, дверь ванной комнаты плотно закрыли, но вонь все равно не давала дышать. Михаил Владимирович курил третью подряд папиросу.
– Сколько дерьма в человеке, просто удивительно, – задумчиво изрек Петя и в очередной раз обрызгал батистовый платок одеколоном, прижал к носу, – почему мы не можем, как бабочки, питаться цветочной пыльцой и не испражняться никогда?
– Бабочки живут всего несколько суток.
– Но зато как красиво они живут. Порхают чудным вешним утром над цветущими лугами, над пышными садами, купаются в росе и солнечных лучах.
– Петя, да вы поэт, – Михаил Владимирович зевнул. – Слушайте, может, я оставлю тут все необходимые лекарства, напишу, что когда принимать, и пойду домой? Я сутки отдежурил, глаза слипаются, от меня все равно сейчас никакого толку.
Зазвонил телефон. Петя нервно подскочил, схватил трубку.
– Степаненко у аппарата! – Он посмотрел на профессора, приложил палец к губам и отрицательно помотал головой.
«Уйти не дадут, – с тоской подумал Михаил Владимирович, – они как-то очень уж нервничают оба. Прямого разговора, видимо, не избежать. Но неужели Кудияров готов испробовать на себе то, о чем не имеет ни малейшего представления? Зачем ему? Он вовсе не стар, у него крепкий организм. Ему удалось бросить кокаин, теперь, если перестанет столько жрать и пить, не подцепит сифилис, у него вообще не будет никаких серьезных проблем со здоровьем, по крайней мере в ближайшие лет десять—пятнадцать».
– Погодите, мы же с вами условились, сегодня только аванс, основная сумма уже там, – говорил Петя, нервно посапывая в трубку. – Да, совершенно верно, на банковский счет. Я понимаю, вам нужна гарантия. Но поймите и вы меня, нам тоже нужна гарантия. Хорошо, я жду. – Он положил трубку, упал в кресло и несколько раз сильно стукнул себя кулаком по коленке.
– Контра, буржуйские недобитки, мать вашу, – пробормотал он сквозь зубы.
Михаил Владимирович заметил, что лицо заместителя наркома лоснится, блестит от пота. Вонь между тем ослабла. В ванной шумела вода. Товарищ Бочкова мыла товарища Кудиярова. Телефон опять зазвонил, Петя дернулся, схватил трубку.
– Степаненко на проводе. Да! Нет! Товарищ Кудияров сейчас занят. Не могу сказать. Что? Погодите, барышня, ладно, пардон, товарищ. Да что вы, черт возьми, цепляетесь к словам? Ой, ну не надо, я понял. Что?! – Он вскочил с трубкой в руке, чуть не скинул со столика аппарат и вытянулся по стойке смирно: – Да, товарищ Петерс, доброе утро, товарищ Петерс. Нет, с вами говорит Степаненко Петр, заместитель наркома товарища Семашко. Да, я в номере у товарища Кудиярова. Виноват, Яков Христофорович, никак не возможно в данную минуту. Товарищ Кудияров нездоров. Заболел, да. Уже привез доктора, из больницы имени товарища Троцкого, на Пречистенке. Как фамилия? Свешников его фамилия. Что, простите? Конечно, Яков Христофорович, сию секунду.
Лицо Пети из красного сделалось зеленоватым. С мучительной гримасой он протянул трубку Михаилу Владимировичу и неслышно, одними губами, произнес:
– Возьмите. Вас просят.
– Добрый день, товарищ Свешников, – прозвучал в трубке глухой мужской голос с сильным латышским акцентом, – с вами говорит заместитель председателя ЧК Петерс Яков Христофорович.
– Здравствуйте, Яков Христофорович. Чем обязан?
– Товарищ Свешников, я много слышал о вас. Если не ошибаюсь, вы профессор, военный хирург. Михаил Владимирович, кажется?
– Да.
– Скажите, Михаил Владимирович, что с Кудияровым? Действительно, серьезно болен?
ebooksa