Когда ушла сестра, Михаилу Владимировичу пришлось еще раз во всех подробностях пересказать разговор с Петерсом, опять прослушать сердце и прощупать живот Кудиярова, теперь мягкий, рыхлый. Товарищ Бочкова была мастерицей своего дела, промыла чекиста как следует, от души.
– Печень у вас увеличена, поджелудочная воспалена, тоны сердца глухие. Ничего нового. Диета, режим. Господа, вам самим не надоел этот балаган? Кажется, у вас какие-то служебные проблемы? Вам было бы удобней обсудить их без меня. – Профессор откровенно зевнул и отправился мыть руки.
Вонь в ванной комнате стояла нестерпимая, хотя окно было открыто и все вроде бы вымыто. Вернувшись в гостиную, он убрал фонендоскоп, закрыл саквояж.
– Обильное теплое питье, отвар ромашки и мяты. Сутки ничего не есть, не курить. Разумеется, спиртного ни капли. Всего доброго, поправляйтесь. – Михаил Владимирович хотел открыть дверь, но услышал странно спокойный голос Пети:
– Стойте, профессор! Мы с вами разговор не закончили. Положите саквояж на пол, поднимите руки и медленно повернитесь к нам лицом.
С тяжелым, усталым вздохом Михаил Владимирович подчинился, правда, рук не поднял. Поставил на пол саквояж, сел в кресло.
У Пети был изящный дамский «Смит-Вессон». Держал он его неуверенно, целился куда-то вбок. Кудияров приподнялся на диване и хмуро глядел из-под Петиного локтя.
– Сколько заплатил вам Пищик? – спросил Петя. – Назовите сумму, и в какой валюте. Или он дал вам золото? Камни?
– Господа, вы не могли бы изъясняться более внятно? Какой Пищик? Какие камни?
– Вы его вылечили, подделали медицинские документы, помогли ему скрыться. Станете утверждать, что все это бесплатно? Из одного только христианского милосердия? Не надо считать нас идиотами. Он передал вам деньги или что-то еще. Золото, драгоценности, – спокойно объяснил Петя.
– Почему бы вам не устроить очередной обыск у меня дома? – вздохнул Михаил Владимирович. – Я устал повторять, что не знаю никакого Пищика и гонораров от госпитальных больных не получаю.
– Допустим, раны оказались несмертельные, – подал голос Кудияров, – однако достаточно тяжелые, чтобы человека сочли мертвым. Учитывая возраст, шестьдесят восемь лет, путь до госпиталя, пешком, с открытыми кровоточащими ранами, он был обречен. В этом я уверен. Без вашего эликсира он бы не сумел выжить и уйти.
«А, вот и проговорился товарищ, – обрадовался профессор. – Выжить и уйти! Не поймали они моего есаула, точно не поймали, хотя очень старались».
– Так. Отлично. Кое-что я начинаю понимать. – Михаил Владимирович потянулся за папиросами.
Рука с револьвером напряглась.
– Не двигайтесь! – предупредил Петя.
– Ладно вам, дайте прикурить.
– Дай. Можно, – разрешил Кудияров.
– Подержи, – Петя вручил ему свой «Смит», встал, чиркнул спичкой.
– Благодарю вас. – Профессор затянулся и выпустил дым аккуратными кольцами. – Теперь давайте по порядку. Вы сказали слово «эликсир». Вы, вероятно, думаете, что это жидкость, которую можно выпить и сразу излечиться от всех недугов, помолодеть? Вам кажется, будто я торгую этой жидкостью, разливаю черпачком, как керосин в лавке?
ebooksa