— А отпечатки пальцев на клавиатуре проверяли?
— Да, только Креченских.
— А почему на письме нет отпечатков?
— Я не знаю, может она в перчатках была! Маску себе на руки делала, чтобы времени не терять!
Я вылупила на инспектора глаза.
— У нее на трюмо в комнате нашли целый комплект — маска на лицо и специальные полотняные перчатки. Я сначала не понял, зачем это, но мне наши женщины объяснили, — он засмеялся.
Я была несколько удивлена, узнав, что Софья настолько за собой следила. К своему стыду, во время обыска я на ни на маску, ни на перчатки внимания не обратила.
— Хорошо, а почему в письме ни слова нет об Анне? Софья же знала и о романе, и о ребенке.
— Ну, вполне возможно, что ей было неприятно и больно об этом говорить или писать. Тем более, она же понятия не имела, что эта Анна хозяйничала в доме во время ее отсутствия.
— А завещание нашли?
— Да, тут, как Вы и предполагали — все свое имущество она завещала синагоге в Нью-Йорке, куда ходил ее отец.
— То есть Володя остается ни с чем?
— В общем, да. У них, правда, был общий счет, на котором было что-то около двухсот семидесяти тысяч долларов.
— Почему был? — не поняла я.
— А потому, что счет-то остался, а вот деньги с этого счета, двести пятьдесят тысяч, она умудрилась за последний месяц снять.
— И где эти деньги?
— Не знаем. Ищем пока.
— А как она снимала? Чеки выписывала или…
— Нет, снимала через банкомат небольшими сравнительно суммами. Раза два приходила в банк и снимала наличными суммы побольше.
— Странно.