Становление

Время летело незаметно. Дитрих рассчитывал хотя бы на короткий перерыв в обучении, когда всё семейство улетело в замок Пурпурного клана на день осеннего равноденствия, но не тут то было: Микаэро заполнил собой все пробелы в расписании и гонял принца по площадке с утра до ночи, тренируя его крылья и неизменно выжимая из него все соки. Но это приносило свои плоды: принц осваивал всё новые и новые движения, фигуры, его крылья обретали всё большую выносливость, и всё реже и реже Микаэро удавалось попадать по принцу своим хлыстом, даже если тот и заслуживал удар-другой в воспитательных целях.

Лиала продолжала заниматься с братом этикетом. Тайны из того, что этой зимой Дитрих будет впервые представлен остальным драконам, она делать не стала. Дитриха, как и ожидалось, это ужасно смутило: в конце концов, ему было всего лишь двадцать пять лет, и в обычных условиях такой дракон считался едва ли вышедшим из младенчества. Но одновременно в его глазах вспыхнула и надежда.

— А там будет… та красивая серебряная драконица? — с надеждой спросил он, когда кружился с сестрой в очередном танце.

— Прости, братец, но этого я не знаю, — ответила Лиала.

— Просто, — доверчиво сказал Дитрих, тщательно проделывая фигуры танца, — я как запомнил её тогда, много лет назад, так ни разу и не забыл. Мне почему-то кажется очень важным её увидеть.

— Ты же видел её всего один раз, — усомнилась Лиала, хотя и для виду, потому как знала, что чувства его вполне естественны.

— А у тебя когда-нибудь такое бывало? Чтобы ты смотрела на кого-то и понимала, что он тебе, — Дитрих покраснел, — нравится…

Лиала тоже зарделась. Она не могла бы точно ответить на этот вопрос. Мехон, конечно, всегда был её лучшим другом, и всё же чем больше они вырастали, тем больше понимали, что мало подходят друг другу. Так уж получилось, что оба они с рождения больше витали в облаках. И ничего не могли с этим поделать: такими уж уродились и такими встали на крыло, после чего Цвета сказали решающее слово, навсегда обозначив их характер. А для того, чтобы начать строить отношения, хотя бы один должен твёрдо стоять ногами на земле.

— Не могу сказать, — нерешительно ответила Лиала, — трудно определить, оно это было или не оно…

* * *

Тем временем в Лазурном замке происходили самые настоящие эмоциональные баталии. Семейство получило от Уталака известие о том, что Дитрих наконец-то будет представлен остальным драконам этой зимой. Что же произошло после того, как Меридии было объявлено, что на Сиреневый остров она в этом году не полетит, можно описать как стихийное бедствие средней степени тяжести. Братья и сёстры вылетели из обеденного зала пробкой. Вслед за ними позорно бежали Киртулик и Карнекир, впервые ощутившие, что сочетание Золота и Серебра не всегда является признаком кротости и послушания, и что Меридия не зря дочь Хозяина Лазурного замка. Выдерживать гнев разошедшейся принцессы остались лишь Мизраел, Гвинелла и Карнелла.

— Меридия, сколько можно повторять одно и то же? — устало спросил Мизраел, — рано ему ещё тебя видеть. Он ведь так молод. Неужели ты хочешь смутить его в столь юном возрасте? Или ты забыла, как Уталак прогнал тебя, когда ты полезла смотреть в окно на Дитриха?

— Тогда он был младше, — неестественно спокойным голосом процедила Меридия, — да и я сама виновата была, не удержалась. А сейчас Уталак по этому поводу что думает?

— Он предоставил этот момент на наше усмотрение, — неохотно ответил Мизраэл.

— ТАК ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ ЭТО ЗА МЕНЯ?! — снова взвилась принцесса.

Новая вспышка силы. Витражные стёкла снова задрожали, запахло подпаленной тканью. Гвинелла и Карнелла даже не пытались успокаивать Меридию, позволяя Мизраелу единолично отстаивать свой статус Хозяина Замка, чьи приказы должны исполняться беспрекословно.

Мизраел же сам разрывался от жалости к своей дочери. Уж ему ли не знать, как влечёт дракона к своей истинной паре? Порой дракон живёт больше пятисот лет, прежде чем находит того или ту самую. И всё это время он обречён страдать, бояться и сомневаться: а ну как не существует его пары, и он обречён всю жизнь быть одиноким? Случай после событий Убийцы драконов не такой уж и уникальный, и нередко долгая жизнь вместо блага оборачивается сущим проклятием.

Меридии же выпало испытание иного рода. Она точно знала, кто её пара, она знала, что он ответит ей взаимностью, но она была вынуждена держать дистанцию. И это вынужденное ожидание было, как заноза в мозгу, оно сводило с ума, и бедная девушка просто не могла ни о чём другом думать. Поэтому ей до сих пор сходили с рук все истерики и непослушания, хотя любому другому отпрыску Мизраел за такое поведение, не задумываясь, прописал бы десять лет изгнания. Но здесь же…

— Потому что ещё рано, — твёрдо сказал Мизраел, выдерживая взгляд Меридии. Ты знаешь нашу историю, дочь. Ты знаешь, что подобные случаи бывали, хотя и безумно редко, примерно раз в двести лет. Ты знаешь, что происходило с маленьким драконом, когда он слишком рано встречался со своей парой. В силу ограниченного развития и несформированного характера он полностью ей подчинялся. Подобное можно было бы худо-бедно стерпеть, если старший в этом тандеме — дракон-мужчина. Но твоя ситуация, Меридия… Родная моя, любимая моя, разве ты этого желаешь? Ты хочешь видеть свою пару равным или готова всю жизнь опекать его и всё решать за него?

Обеденный стол раскололся на две части. Причём, к своему стыду, ни один из старших драконов так и не понял, как это случилось. Меридия же опустилась на пол и заплакала.

Карнелла тотчас подошла к ней и, успокаивающе зашептав, помогла девушке подняться и повела её к себе. Та всхлипывала и прижималась к бабушке, время от времени шепча: