Человек из Санкт-Петербурга

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я была… Я уже ждала ребенка, когда мы с тобой поженились.

Стивен мертвенно побледнел.

– Шарлотта?!

Лидия лишь молча кивнула.

– Значит… Она не моя дочь?

– Нет.

– О Всевышний!

«Вот теперь тебя проняло, – подумала она. – Такого ты и представить себе не мог, правда?»

– Я так виновата перед тобой, Стивен!

Но он лишь невидящим взглядом смотрел на нее, бессмысленно повторяя:

– Не моя. Не моя…

Ей было легко себе представить, каким это стало для него ударом: никто не придавал такого значения продолжению своего рода и благородству крови, как английская аристократия. Она помнила, как смотрел он на маленькую Шарлотту и бормотал: «Плоть от плоти моей, кровь от крови» – единственная библейская цитата, которую она когда-либо от него слышала. Она вспомнила и собственные ощущения, размышления о таинстве зарождения новой жизни как части твоей, а потом превращении ее в отдельное человеческое существо, которое все же никогда до конца невозможно от тебя отделить. Она всегда считала, что это касалось только матери. Но, вполне вероятно, и мужчины проходили через сходные переживания.

Лицо Стивена стало серым и отрешенным. Он вдруг словно на глазах постарел.

– Почему ты решила сообщить мне об этом именно сейчас? – спросил он.

«Я не могу, – подумала Лидия, – я не должна идти дальше. Достаточно той боли, что уже причинила». Но она словно катилась по крутому склону снежной горы, когда уже невозможно остановиться.

– Потому что Шарлотта познакомилась со своим настоящим отцом и ей все известно, – выпалила она.

– Несчастное дитя! – Стивен спрятал лицо в ладони.

Лидия понимала, что его следующим вопросом будет: и кто же настоящий отец? Ею овладела паника. Она не могла сказать ему. Это его просто убьет. Но в то же время ощущала мучительную потребность окончательно сбросить с себя бремя позорных тайн. «Только не спрашивай меня сейчас, – молила она, – еще не время, это будет уже чересчур!»

Он посмотрел на нее. Выражение его лица стало пугающе бесстрастным. «Он похож на судью, – подумалось ей. – На судью, выносящего приговор, который не касается его лично». А на скамье подсудимых она сама.

«Только не спрашивай!»